равновесия.
— Обрати внимание, — говорил он, — когда я нажимаю здесь, ты
чувствуешь страх, когда я ударяю сюда, ты ощущаешь грусть.
Здесь нет двух одинаковых людей. И все же, когда эмоции
возникают, дай им пройти сквозь тебя, оставаясь сосредоточенным
на своей цели.
Время от времени старый монах отвешивал Сергею сильнейшие
оплеухи. Поначалу ошеломленный Сергей невольно
останавливался даже посередине отработки определенной техники.
Но пришло время, когда он научился достаточно
сосредоточиваться, чтобы не реагировать и продолжать работать
через боль.
Как-то раз один из монахов подметил «здоровый румянец» на
щеках Сергея, когда они работали на кухне.
—
Да и как иначе, — заключил он. — Это твое общение с отцом
Серафимом приносит благотворные плоды.
Сергей улыбнулся. «Если б вы только знали», — подумал он.
В один из вечеров отец Серафим позвал еще четверых монахов в
трапезную, которая по вечерам превращалась в тренировочный
зал. Без их участия было не обойтись в одном упражнении.
Монахи, давшие обет ненасилия, тем более на острове с такими
строгими правилами, не могли участвовать в боевых
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. МОНАСТЫРСКИЙ ОСТРОВ
,21
тренировках. И тем не менее они безропотно подчинились отцу
Серафиму, полностью полагаясь на его мудрость. Поэтому они
согласились исполнить то, что приказал им Серафим: крепко
взяться за ноги, руки и голову Сергея, который лежал в этот
момент спиной на полу, а потом тянуть его в разные стороны, тем
самым причиняя ему боль. Задачей Сергея было оставаться
расслабленным. Это упражнение оказалось на удивление
трудным для него — может быть, по той причине, что пробудило
в нем воспоминание о том ужасном дне, когда он, точно так же,
словно пришпиленный, лежал на земле, не- в силах даже
пошевелиться. Но постепенно научившись расслабляться и
пользуясь техникой, которую показал ему Серафим, OR всякий раз
освобождался от захвата.
—
До тех пор пока ты будешь оставаться расслабленным и
изменчивым, — подчеркнул Серафим, — тебя никогда никто не
сможет обездвижить, сколько бы рук ни пытались прижать тебя к
земле.
А Сергею вдруг вспомнился тот день, когда он наконец смог
рассказать Серафиму о тех событиях, которые и заставили его
отправиться в путь. Слушая его, старый монах только молча
кивал, и Сергей никак не мог избавиться от мысли, что старому
монаху уже все известно и его слова только подтверждают то, что
тот видел и сам...
Стряхнув задумчивость, он постарался сосредоточиться на том,
что ему продолжал говорить Серафим:
—
...вместо того чтобы пытаться немедленно вырваться из
захвата, продолжай сохранять физический контакт. Это даст тебе
возможность знать, где сейчас твой противник. Пусть он держит
тебя — на самом деле это ты его не отпускаешь. Когда
понадобится, ты сможешь сделать одно движение, чтобы сбросить
его.
Наставления и тренировки шли бесконечной чередой, сменяя друг
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. МОНАСТЫРСКИЙ ОСТРОВ
,22
друга. Та зима прошла для Сергея в болезненно- остром осознании
своей слабости, отсутствии равновесия и неумении сбросить
напряжение. Когда он говорил Серафиму, что у него стало
получаться даже хуже, тот только улыбнулся в ответ:
—
Не хуже, нет. Ты делаешь прежние ошибки, просто в меньшей
степени. Никто в этой жизни не совершенен; если тебе удалось
стать лучше — это уже хорошо. А тебе — еще работать и работать
над собой.
Не обходилось и без забавных моментов. Однажды вечером, когда
Серафим продолжал с помощью кожаного кнута тренировку на
преодоление боли, один из проходивших мимо монахов покачал
головой и пробормотал:
—
В Средние века за таким упражнением, наверное, целая
очередь выстроилась бы.
Когда брат удалился, они оба рассмеялись. Затем, посерьезнев,
Серафим сказал:
—
Ни один человек в здравом рассудке не будет стремиться к
боли, Сократес. Мне тоже не доставляет удовольствия причинять
тебе боль. Но подобная тренировка, если проводить ее правильным
образом, поможет тебе прийти в такое состояние, что боль,
полученная в бою, уже не сможет напугать тебя или замедлить
твои движения.
После этого каждый раз, когда Сергей чувствовал, как плеть рвет