руку так, что он не в состоянии был вытащить саблю из ножен.
Затем показал, как он мог отключить Сергея несколькими
приемами.
—
Никогда не бойся оружия, только человека, который работает
им. Сосредоточься на своем противнике, пока тот сосредоточен на
своем ноже, сабле или пистолете. Он вкладывает свою силу в
оружие, но забывает об остальном теле. И в тот момент, когда ты
захочешь уклониться от оружия, делай это без промедления, не
раздумывая! Сократи дистанцию и разоружи его до того, как он
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. МОНАСТЫРСКИЙ ОСТРОВ
,25
успеет им воспользоваться. Останови атаку до того, как она
начнется.
Но понадобилась не одна неделя терпеливых тренировок, прежде
чем Сергей научился преодолевать расстояние до противника за
какие-то доли секунды.
атем, на первый взгляд неожиданно, тренировки приняли
Зсовсем другой характер. Однажды, когда они возвращались
обратно в скит после обычной прогулки на свежем воздухе
позднего сентября, Серафим заговорил о выдержке и
нравственности боя:
—
Ты хорошо себя показал за эти годы, Сократес. Но тренировка
навыков — это еще не все, это только начало. Движения великих
воинов так раскованны и свободны потому, что они сражаются за
дело, большее, чем они сами.
Только подчинившись Божьей воле, можно добыть победу на поле
боя и обрести мир в жизни.
Серафим стал жестикулировать, как он обычно делал, когда хотел
выделить какой-то особо важный момент:
— Настоящий воин, Сократес, не теряет своего человеческого
облика даже в бою. Если настроишься на то, чтобы одержать
победу любой ценой, можешь незаметно и душу свою потерять.
Тот, кто сражается с драконом, может и сам стать драконом.
Эти слова и глубокая духовность, которая за ними стояла,
проникли не только в ум Сергея, но и в его сердце. Он не мог не
смотреть на мирного воина-монаха с благодарностью. Тот
согласился принять на себя роль его наставника и продолжал
оставаться им последние семь лет. Сергей вдруг понял, насколько
нелепым было то, что он перестал звать его «отцом», хотя именно
это место, пустовавшее в душе еще с детских лет, Серафим как раз
и занял.
В эту ночь, когда Сергей по обыкновению произносил молитву
любви и памяти по Ане и своему сыну, он мысленно поблагодарил
Серафима за его духовную щедрость и неподдельное
человеколюбие.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. МОНАСТЫРСКИЙ ОСТРОВ
,26
Сергею было известно с самого начала, что Серафим не принимал
той цели, которую он наметил перед собой. И все же каждый день,
если его не отвлекали безотлагательные монастырские дела, этот
отец острова продолжал дарить Сергею часть своей жизни и своего
опыта, не получая взамен ничего, кроме Сергеевой
признательности. Но для Серафима и это, очевидно, казалось
щедрой наградой за то, что он мог служить непостижимой воле
Творца.
Понимание этой истины наполнило сердце Сергея еще большей
любовью к своему наставнику.
акончилась утренняя тренировка с Егорычем, и Павлина
Зпомчалась через лес к речке, радостно смеясь, дразня
Константина и не давая заключить себя в объятия. Пока что ему не
составляло труда догнать Павлину. Но ее сила и ловкость росли
так стремительно, что чувствовалось: скоро ему придется изрядно
постараться, чтобы догнать подружку.
Константин, превратившийся за эти годы в высокого и стройного
подростка, оставался ее защитником и другом. Правда, Павлина
уже больше не нуждалась в его защите — она с удивительной для
одиннадцатилетней девочки силой вполне могла постоять за себя
сама. Ну и конечно никто из старших в лагере и без того не
осмелился бы хоть чем-то задеть закольевскую любимицу.
Павлину, особенно в ее ранние годы, если и нужно было
защищать, так разве что от самой себя. Она успела перепробовать
все рискованные забавы, на которых другой бы свернул шею:
влезала на самые верхушки деревьев, проходила по скользкому
бревну над бурной речкой. Выносливая и неукротимая, как
мальчишка, она запросто могла положить на обе лопатки любого
из них.
Павлине удавалось справляться даже с некоторыми из старших по
возрасту подростков-мальчишек. Егорыч тренировал ее в
традиционном казацком стиле рукопашного боя, где главное
внимание уделялось плавности движений, равновесию и скорости,