тебя свое время? Куда тебе понять такие вещи, недоносок!»
Самурай тут же вспылил — еще бы, кого другого он бы вмиг
зарубил и за малую долю подобного оскорбления. Ему стоило
огромных усилий сдержаться и не схватиться за меч, хотя у него
все кипело внутри. Но, оказывается, мастер Кандзаки еще не все
сказал. «Да и что удивляться, что ты получился такой болван —
48
ПУТЕШЕСТВИЕ СОКРАТБСА
ведь ты сын болвана, и все в твоем роду как один...»
Кровь застлала глаза молодому самураю. Он выхватил меч из
ножен и, подскочив, как ужаленный, замахнулся, чтобы снести
голову мастеру.
В тот же миг мастер Кандзаки направил на него указательный
палец и ледяным тоном произнес: «Вот так открываются врата
ада».
Воин застыл. Словно молния вспыхнула у него в мозгу. Он
осознал, какова природа ада — ее не нужно было искать где-то вне. В
эту самую минуту он сам был обитателем ада. Молодой самурай опустился на колени, положил меч рядом с собой
и отвесил мастеру смиренный поклон: «Мастер, не знаю, как вас благодарить за тот необходимый урок, что вы мне
только что преподали. Благодарю вас! Благодарю вас!»
Мастер дзэн улыбнулся в ответ, еще раз ткнул в него пальцем и
сказал: «А вот так открываются врата рая».
«Может быть, тот самурай — это я и есть», — подумал Сергей,
окапывая деревья в скитском саду.
а следующий день во время прогулки Сергей рассказал
НСерафиму историю своей жизни, от самых ранних дней,
которые еще задержались в его памяти, до того времени, когда он
прибыл на Валаам. Когда с рассказом было покончено, Серафим
сказал:
—
Твоя история, Сократес, только начинается. Ты запомни вот
что: твое прошлое не определяет твое будущее — но ты, тем не
менее, тащишь его за собой, как мешок с камнями.
—
Ты хочешь сказать, что мне следует забыть о своем прошлом?
—
Воспоминания — словно выцветшая картина. Некоторыми мы
дорожим. Другие причиняют нам боль. Нет причины выбрасывать
их все. Отложи в укромное место только те, что ты хотел бы
сохранить, чтобы время от времени доставать их и любоваться.
Прошлому не должно вторгаться в настоящее. Меня меньше
волнует то, где ты был, чем то, куда тебе еще предстоит пойти.
—
А куда меня зовет дорога? — спросил Сергей. — Может быть,
тебе и это открыто?
Серафим только пристально посмотрел на него.
—
Да, кое-что я действительно вижу... — наконец произнес он. —
Но давай поговорим об этом в другой раз как- нибудь. Позволь мне
49
ПУТЕШЕСТВИЕ СОКРАТБСА
еще раз напомнить тебе — нет такого места, которое можно было
бы назвать «там». Куда бы ты ни шел, ты всегда будешь «здесь».
Здесь — это все, что у тебя есть.
—
Но даже здесь прошлое все равно остается частью меня.
—
Это не более чем картины, о которых я тебе говорил, —
повторил монах. — Пришло время тебе примириться с прошлым
— так же, как и принять настоящее. Все, что было, — прошло. Все
это лишь совершенная часть того, из чего складывается твоя
жизнь...
—
Совершенная? — слова старого монаха неожиданно разозлили
Сергея. — Это ты про смерть моей жены и сына?
Серафим жестом остановил его.
—
Возьми себя в руки. Ты понимаешь мои слова иначе, чем они
были сказаны на другом уровне понимания. А я имею в виду
высший смысл — все это было неизбежно, иначе мы бы с тобой не
встретились. Это Творец зовет тебя вперед, к тому, что еще только
ждет тебя в будущем.
—
Как тебе может быть известно такое?
—
Известно? — поднял брови Серафим. — Да мне не известно
даже, встанет ли солнце завтра, проснусь ли я поутру. Мне не
известно, дарует ли мне Господь мой следующий вздох. Поэтому я
предпочитаю жить верой, а не знанием — и принимать все, что
выпадает на мою долю, ожидаемое или нет, горькое или сладкое —
все как одно, как дар Божий.
—
И это тоже слова, Серафим. Что я, по-твоему, должен делать с
ними?
—
Ничего не делай. Оставь слова позади, когда пойдешь к месту
внутри тебя, которое уже знает, что...
—
Знает что именно?
—
Что с каждым новым днем начинается новая жизнь. Что в
каждый миг ты рождаешься заново. Это одно значение благодати,
Сократес. Иногда все, что в твоих силах, — оставаться в осознании
этого момента и делать лучшее, на что ты способен.