—
Казаки не знают над собой никого, кроме царя. Наше дело —
стоять на страже родной земли, а в остальном мы живем по своим
законам. Если кто, скажем, из крепостных бежал на наши земли,
обратной выдачи нет, хоть бы кто и с солдатами за ними пришел.
А вот с бандитами и разными злодеями у нас разговор иной. Вам
на уроках, конечно, рассказывали, как китайцы от своих врагов
отгородились каменной стеной. А нам такая стена не нужна — мы
сами, словно живая стена, оградим родную землю.
—
А разве солдаты не могут силой заставить вас вернуть
крепостных? — спросил один из младших кадетов.
—
Принудить нас к чему-то не сможет ни один солдат, — отрезал
Алексей. И продолжал: — Мы разработали самые действенные
способы ведения боя в любой обстановке и в любых погодных
условиях — на замерзших реках, в заснеженных лесах и даже в
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ
55
джунглях, против самых разных противников, боевых стилей и
видов оружия. Теперь, в свою очередь, я собираюсь открыть кое-
что из этих навыков лучшим из вас.
Сергей невольно улыбнулся, глядя, как кое-кто из ребят помоложе
вытянулся, чтобы казаться повыше и дисциплинированней, чем
сверстники. Казак же тем временем отдал команду, и его группа в
очередной раз отправилась в лес. На таких полевых занятиях
всегда находилось два-три кадета помоложе, которые то и дело
превращали занятие в игру, кидались ягодами. До поры до времени
Казак, казалось, даже не замечал этого, но теперь он резко одернул
шалунов и сказал тихим, но четким голосом:
—
Запомните: кто меня слушает, останется жив.
Потом, глядя на их вытянувшиеся лица, добавил:
—
Вам всем вскоре предстоит сдать экзамен. Если кто-то из вас
заблудится, или поранится, или даже погибнет — всяко ведь может
быть, — это будет ваша недоработка. Но Не только ваша... и моя
тоже... так что старайтесь, чтобы такого не произошло.
После этих слов желающих отлынивать от занятий уже Не было.
лядя на Казака, Сергей все больше гордился своими казацкими
Гкорнями. Невероятная сила Алексея произвела впечатление
даже на Дмитрия Закольева. У того, очевидно, нашлись какие-то
свои причины усердно перенимать науку Казака. Надо было отдать
ему должное, Закольев всегда был в числе лучших. Сергей ревниво
следил за его успехами, и когда Казак, глядя на старания
Закольева, одобрительно кивал, он старался вдвойне, чтобы
заслужить уважение наставника.
Шли недели и месяцы, и Сергей все чаще выходил из борцовских
поединков победителем, а не побежденным, даже если его ставили
против более сильных или взрослых противников. За это время он
заметно вытянулся и окреп, и его школьная форма уже не
смотрелась на нем мешком. Впрочем, Сергей вырастал из этих
мундиров быстрее, чем успевал износить их. Да и сам он давно уже
не ощущал себя неуклюжим и мешковатым, чувствуя, как все его
тело наполняется новой, неизвестной прежде силой.
Как-то одним холодным утром — Сергею тогда уже шел
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ
56
тринадцатый год — он случайно услышал обрывок разговора
лейтенанта Данилова с одним из кадетов- выпускников. Слово
«евреи» заставило его навострить слух: «Неужто, ваше благородие,
и вправду?.. А то как же... говорят, сам обер-прокурор... половину
крестить, половину выгнать... А те, кто не захотят ни того, ни
другого... Да что тут говорить, сами ведь все понимаете... Не
маленькие уже...»
Для евреев наступало тяжелое время, как и предсказывал его дед.
Вечером в пятницу, после очередного полевого занятия, Сергей
выждал, когда инструктор Орлов остался один. Набравшись
смелости, он попросил уделить ему несколько минут. Орлов,
улыбнувшись, согласно кивнул и предложил
прогуляться к школьным воротам по аллее. Согласие Казака
придало ему храбрости:
__ Скажите... казаки... они тоже участвуют в этих погромах?
Алексей не спешил с ответом, и Сергей уже было ис- путался, что
инструктор сам спросит его: «А тебе-то что за дело?» Но вместо
этого он тихо сказал:
—
Ваш дядя поделился со мной кое-чем из вашей истории,
Сергей. И я понимаю, чем вызван этот вопрос. Но раз уж вы