спрашиваете напрямую, то и я не стану вилять — да, и среди
казаков есть погромщики.
Мы, казаки, глубоко преданы царю и нашей вере, и евреи, которые
живут по другим обычаям, для нас все равно что чужаки. Но когда
дорожишь своей свободой, не можешь не уважать и чужую,
согласны? Так что гонители евреев, те, кто преследует их, как
диких зверей, — не казаки, а оголтелые черносотенцы. Для таких
что еврей, что татарин — все одно. А казак, Сережа, настоящий
казак, он дорожит своей честью. Мы готовы встретиться в честном
бою с любым недругом России, а мирных людей, какой бы веры и
крови они ни были, мы не трогаем.
Он замолчал, а потом продолжил:
—
Другое дело, что и среди казаков, как и в любом народе, есть
разные люди. Есть и ничтожества, которые и после боя могут
убитого обобрать, да и много чего еще могут... словом, если хотите
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ
57
знать мое мнение, кто и за что сейчас преследует евреев по всей
стране, то тут не обошлось без °хранки, так и знайте. А то, что
сваливают все на казаков, па крестьян... Словом, гордиться тут
нечем.
IJ скоре после этой беседы с Казаком у Сергея произошел и еще
один запомнившийся разговор. В перерыве между уроками он
зашел в уборную и, уже выходя, подошел к умывальнику, как тут
появился Закольев. Словно
бы ненароком толкнув Сергея, он спросил с притворным
удивлением:
—
Ах, кажется, мы кого-то толкнули? Нижайше просим
простить... Да только кто же это мог быть? Ах, так ведь это наш
добрейший Сережа!
Сергей оказался застигнут врасплох ерническим тоном Закольева.
Он что, и вправду считает его таким уж беззубым добряком?
Можно, конечно, пропустить этот укол мимо ушей, сделать вид,
что не расслышал, но только не придется ли потом пожалеть о
своем малодушии? Так что Сергей пожал плечами и процедил
сквозь зубы:
—
Добренький, да не всегда, — и поскорей вышел из уборной.
Желания драться с Закольевым у него не было, несмотря на то, что
теперь он был куда более уверен в своих силах. Но он подумал:
Алексей-Казак не позволил бы никому над собой насмехаться, не
позволю и я.
Зато теперь, на каждом занятии по борьбе или рукопашному бою,
он стал внимательно изучать Закольева, запоминать недостатки его
техники и слабые места.
Но ему даже в голову не приходило, что и Закольев тоже его
изучает.
Спустя несколько дней инструктор Орлов собрал кадетов и
сообщил им:
—
Пришла пора сдавать экзамен, насколько хорошо вы
натренированы на выживание. Завтра с рассветом мы выступаем в
лес на семь дней. Работать будете парами, старший с младшим.
Далее он распорядился, чтобы старшие кадеты сами выбрали себе
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ
58
в пару младших.
Закольев выбрал Сергея. Фраза — экзамен на выживание —
приобрела новый смысл.
тром, едва рассвело, инструктор Орлов отдал послед-
нее
распоряже
ние:
—
Вы все теоретически освоили стратегию выживания. Практич
еская сторона экзамена заключается в следующем: вы и ваш
напарник отправляетесь к отмеченному на карте удаленному
участку леса на семь дней, не поддерживая за это время контакта с
остальными. Каждый отряд из двух человек будет работать в паре,
чтобы обеспечить себе выживание. А теперь всем — раздеться.
Никто не шелохнулся — кадетам показалось, что они
ослышались. Стоял апрель, и хотя снег уже давно растаял, было
еще довольно холодно, особенно по утрам.
—
Всем раздеться до трусов, — повторил Казак, — и пойдете
босиком. Чтобы, как говорится, на собственной шкуре
почувствовать, что без сапог солдату никуда. Каждый кадет
возьмет с собой штык-нож, каждый отряд — одну лопатку, — он
раздал кадетам ножи и лопатки. — Я жду вас здесь, в полдень
седьмого дня, бодрыми, сытыми, в добром здравии... и в обновках,
как говорится, — в одежде и обувке, которую сами смастерите,
собственноручно. Есть вопросы?
Раздеваясь, Сергей то и дело поглядывал на Андрея, который тоже
встревоженно смотрел на него — не шутка провести семь дней
один на один с Закольевым.
Не успел Сергей раздеться, как ему уже пришлось бегом Догонять
Закольева, который уже успел взять лопатку и карту и бежал в