самом деле такой глупый! Дайте нам еще несколько месяцев, и
тогда мы начнем брыкаться, как наш папочка... А пока... Пока что
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА
154
он не больше твоего кулака, вот так-то.
—
Хм... ты сказала, он?
Аня наморщила лоб.
—
А что, чем тебе мальчик...
—
Да будет мальчик! — торжественно объявил Сергей, стараясь
отогнать от себя мысль, каково ему придется в роли отца
семейства. — Начнем с мальчика, а потом... потом... А твоя мама
уже знает?
—
Само собой — нет! Кто, по-твоему, о таком должен узнавать
первым?
—
Нужно и ей, и Андрею немедленно сообщить об этом. И о том,
что наш сын должен родиться в Америке!
Аня прижалась к нему.
—
Да, в Америке...
—
Хорошо бы, если б это и в самом деле оказался мальчик. Я
займусь его воспитанием, научу его всему, что знаю сам... Как
выживать в дикой природе...
Аня тихонько засмеялась:
—
Сергей, давай не будем бежать впереди паровоза. Не успело
дитя родиться, а мы уже для него все распланировали. Вот
представь себе, что это будет не он, а она?
Но его глаза еще больше расширились, когда он представил себе
эту возможность:
—
Дочь? Да еще такая грациозная, как ее мать? Тогда она точно
будет балериной!
Аня с замиранием сердца слушала его. Она вся светилась от
счастья:
—
Сергей, а еще говорят, что чудес не бывает. Четыре месяца
тому ты даже не знал, что я жива. А сейчас ты уже в своих планах
видишь нашу дочь примой в Мариин- ском...
—
Аня, — мягко перебил он ее. — Не будет никакого
Мариинского — наша дочь вырастет в Америке...
—
Конечно, Сергей, конечно. Это так, просто к слову пришлось.
А в Америке, кстати, — там есть балет?
—
Надо думать, есть. А еще горячая вода на кухне и туалет в
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА
155
квартире...
—
Неужели мы скажем «прощай» походам за водой к колонке на
углу? И больше не придется вниз по лестнице идти в туалет? Или
греть воду на примусе, чтобы принять ванну? — спросила Аня. —
Если так, то я готова хоть сейчас плыть за море! О Сергей, если это
сон, то я не хочу просыпаться!
Он обнял Аню так нежно, что она засмеялась счастливым смехом:
—
Можешь обнять меня сильнее, я не сломаюсь, — сказала она,
крепко сжав его в объятиях прежде чем выскользнуть из постели.
Они сговорились, что Валерии обо всем расскажут только тогда,
когда Сергей вернется с работы и они все соберутся вместе за
обеденным столом.
Этим вечером, когда Валерия и Аня подавали на стол, Сергей
сидел молча, но с такой счастливой улыбкой, что Андрей наконец
не выдержал:
—
Что-то ты сияешь сегодня, словно новый медный грошик!
Случилось что-то хорошее? А ну давай, выкладывай!
Валерия, которая уже обо всем успела догадаться по Аниному
выражению лица, затаив дыхание, ждала, чтобы они сами
подтвердили ее догадки.
Услышав новость, она, не в силах сдержать чувств, выбежала на
кухню.
Сергей непонимающими глазами посмотрел на Аню. Она тут же
бросилась вслед за матерью. Вскоре она вышла к мужчинам со
счастливой улыбкой и, смахнув нечаянную слезу, объяснила:
—
Не волнуйтесь. Мама просто не хотела, чтобы мы видели слезы
на ее глазах, пусть даже слезы радости. Она взялась готовить для
нас медовый пирог — отпразднуем прямо сейчас.
С наступлением весны Сергей и Аня стали совершать прогулки на
свежем воздухе, насколько позволяло ее положение. В первые
недели ее беременность протекала тяжело, но на пятом месяце
Анино здоровье значительно улучшилось. По воскресеньям они
подолгу прогуливались, обсуждая свои планы на будущее.
В последнее воскресенье мая, когда Аня была на шестом месяце,
Сергей в первый раз вывез ее на подаренной двуколке на тот луг,
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА
156
где он нашел дедовские часы.
Прогуливаясь по краю лужка в тени деревьев, Сергей то и дело
озабоченно поглядывал на Аню, не устала ли она. Но его тревоги
были напрасны — Аня блаженствовала на вольной природе,
показывала ему птичек и даже, восхищенно ахнув, схватила его за
руку, когда среди листвы на какое-то мгновение показались
олениха с олененком.
Их ноги утопали в мягкой летней траве, что колыхалась под
теплым летним ветерком, а красные, желтые и пурпурные