Выбрать главу

Сергей стоял не шевелясь. Эта неожиданная встреча породила в

его душе самые противоречивые чувства: облегчение, что он все-

таки не убил Закольева, сменилось сожалением. Он понял, что

обречен.

Он быстро обернулся к Ане. Она все еще сидела на травке,

170

ПУТЕШЕСТВИЕ СОКРАТЕСА

нисколько не испугавшись, только с удивлением смотрела на

Сергея, ожидая его ободряющего взгляда.

Мы старые знакомые, — сказал он.

В его горле мгновенно пересохло. Он сам не узнал своего голоса.

Товарищи мы... еще со школы.

Он поднял глаза на Закольева.

Ах, Сережа, — ухмыльнулся в ответ Закольев, — если б ты

знал, как давно я хотел встретиться с тобой... Лично, лично, ведь с

моими людьми тебе уже встречаться приходилось, если

припоминаешь, — сказал он, указав жестом на четырех всадников.

Это были те четыре казака-патрульных, что уже останавливали его

на этой лужайке почти год назад, в тот первый день, когда он

только пришел в Петербург.

Когда мои лазутчики рассказали мне о том, что им попадался

человек, некий Сергей Воронин... Так, кажется, ты им

представился? По описанию — вылитый ты... Если б ты знал, как я

тогда на них разозлился... едва глупостей не наделал, веришь? Так

и сказал им: «Почему же вы не взяли его под белы руки и не

привели к нам в лагерь... Мы бы потолковали с ним по душам...»

Как школьные товарищи, так ведь ты сказал? Хорошо, у нас люди

понятливые — пообещали, что хоть из-под земли... И таки

обещание сдержали, как видишь. Так что, начнем встречу

школьных друзей?

Закольев, которого, по-видимому, вовсе не интересовал ответ

Сергея, вел свое дальше:

А я-то столько времени искал тебя, все расспрашивал: «Не

встречался ли вам такой добренький Сережа?»

Но никто ни слухом, ни духом... Расстались-то мы с тобой не

очень, как помнишь... Ведь не забыл еще, надеюсь? Не знаю, как

ты, а я давно искал случая все уладить — раз и навсегда. И вот он

ты, да еще с красавицей-женой, не иначе... И ребенка, видно,

ждете...

Закольевские слова были так любезны, а поведение так

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

171

обходительно, что на какую-то долю секунды Сергею захотелось

поверить, что его соученик и в самом деле изменился. Но дружный

гогот всадников в ответ на тираду своего атамана сразу же вернул

его к реальности. Его кулаки невольно сжались.

— Так что же ты молчишь, Сережа? Мы все ждем, когда ты нас с

женой познакомишь.

Сергей лихорадочно оценивал ситуацию. Если Закольев

представлял собой опасность, то его люди — тем более.

Подчиненные всегда хотят выделиться в глазах предводителя,

чтобы он заметил их рвение и выделил из числа остальных. И

можно было не сомневаться, что им не впервой было пускать в ход

и кулаки, и оружие. Можно было совершить героическое усилие,

положить одного, двух...

Но если он станет драться, Закольев убьет их обоих. Может, если

он сам пойдет на унижение, будет покорно просить о пощаде, то

все ограничится унижением и побоями... Но Аня? Что будет с ней?

Об этом даже не хотелось думать.

Сергей в отчаяньи пытался как можно быстрее сообразить, что

сказать или сделать, чтобы, по крайней мере, спасти жизнь жене и

ребенку. Пока он думал, Аня стала подниматься на ноги, и Сергей

рванулся к ней, чтобы поддержать ее. Она прижалась к нему, взяв

его за руку. Он с тревогой почувствовал, что ее рука дрожит. И эта

дрожь пробудила в нем первобытную ярость, жажду убивать. «Вот

оно, — сказал он себе, — то, что нужно... соберись... жди удобного

случая... жди... еще жди...»

Я, по-моему, о чем-то попросил тебя? — сказал Закольев, и в

его голосе в этот раз зазвучал металл. — Может, все-таки

представишь меня твоей барышне?

Дмитрий... ведь мы с тобой старые товарищи! — услышал,

словно со стороны, Сергей свой голос. Он решил тянуть время,

подстроившись под взятую самим Закольевым интонацию старого

друга. — Помнишь, как тогда, когда я был под твоим началом во

время нашего испытания... тогда, в лесу? Если б мы тогда не были

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА

172

заодно...

Ты бы лучше молчал про то время, — отрезал Закольев.

Впрочем, Сергей и так все понял, как только увидел, что Закольев

жив. Должно быть, все эти годы он жил только этим днем, жаждал