но напрасно.
Закольев, презрительно скривив губы, произнес всего три слова:
—
Поднять ему голову.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА
177
Чья-то рука рванула Сергея за волосы и подняла его голову так,
чтобы он мог видеть, как Королёв, отпустив Анино запястье, той
же единственной своей рукой грубо схватил ее за полную грудь.
Аня в ответ плюнула ему в лицо. Словно дикая самка,
защищающая своего детеныша, она кусалась, пинала великана
ногами, вцепилась ногтями прямо ему в глаза...
Взбешенный, с расцарапанным в кровь лицом, Королёв обхватил
рукой Анину шею, дернул... Раздался ужасающий хруст.
Она умерла всего в двух шагах от Сергея.
Все остальное прошло перед глазами Сергея словно во сне. Он уже
не чувствовал себя в своем теле, но словно плыл над головой
Королёва, швырнувшего обмякшее Анино тело на землю, как
тряпичную куклу. Сергей видел, что ее глаза все еще открыты,
словно пытаются что-то рассмотреть в бледно-голубом небе. Его
разум отказывался принимать все то, что видели глаза. Это
неправда, это просто кошмар, от которог о он никак не может
проснуться. Нужно только сделать усилие...
Но на этом кошмар не закончился. Теперь и Закольев слез с коня.
Нахмурив брови, он пошел на Королёва. Обнажив сабию, он шел к
человеку, который только что убил Сергееву жену.
—
Королёв, — сказал он резким голосом. — Сколько раз можно
повторять — такие необузданные нам в отряде не нужны. Тьп
загубил такой момент, а мне хотелось потянуть его еще не много.
Королёв лишь предусмотрительно попятился и без лишних слов
снова влез на своего коня, с явным облегчением услышав
следующие слова своего атамана:
—
Что эк, еще не все потеряно.
И от того, какая картина предстала перед его глазами в следуюицее
мгновение, у Сергея кровь застыла в жилах. Закольев шрисел над
Аниным телом и почти нежно провел саблей над ее круглым
животом, вспоров нижнюю его часть. Зас унув руку в
открывшийся разрез, он вытащил младенца, прикрепленного
пуповиной к матери.
Заколыев хмуро покачал головой — и ему, и Сергею, и всем, кто
стоял вокруг, было видно, что младенец мертв. Сабля прошла
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ОБРЕТЕНИЕ И УТРАТА
178
слишком глубоко.
Закольев даже не пробовал скрыть, как он разочарован тем, что его
триумф не удался. Повернувшись к Сергею, он лишь процедил:
«Мальчик... Был», — швырнув тело мертвого ребенка рядом с
Аниным.
Сергей: заревел, как дикий зверь, стараясь сдавить в себе боль,
которая рвалась наружу, которую он не мог, не в силах был больше
терпеть. Краем заплывшего глаза он заметил занесеннуто над его
головой рукоять пистолета. И дальше была темнота.
Закольев тем временем сел на коня, а Королёв, напротив,
снова спешился и, вытянув из ножен кинжал, подошел к Сергею,
все еще лежавшему в беспамятстве.
—
Оставь его, - бросил Закольев- - Пусть себе живет. Я хочу,
чтобы он жил и ПОМНИЛ.
—
Ты заимел себе врага на всю жизнь, и я тоже, — ответил
Королёв. — Человек, которому нечего терять, опасней любого
зверя. Проще его сразу убить, пока он не надумал, как с тобой
можно поквитаться.
—
Да он слабак, и дурень к тому же, — резко оборвал его
Закольев, видя, что остальные внимательно наблюдают за
самоуправством Королёва. — Таких бояться нечего. Ты и без того достаточно напартачил
сегодня, хватит!
Это была не просьба — а атаман даже просьбы никогда не
повторял дважды.
Королёв с сомнением покачал головой, но перечить не стал.
Вернувшись к своему коню, оН спросил:
—
Атаман, а почему он звал тебя Дмитрий Закольев?
—
Такое у меня было имя когда-то в молодости, — ответил тот. Затем он обратился ко реем своим
людям, и к тем тоже, кто, прихрамывая и стеная от боли, пытался взобраться в седло.
—
С этого самого дня Грегора Стаккоса больше нет! И чтоб
впредь никто этого имени не произносил. Запомните этот день —
теперь я снова Дмитрий Закольев, но для вас я по-прежнему
атаман и никто другой. Шашки наголо те, кто со мной!
Все выхватили сабли из ножен И подняли их вверх, над головами. Не сразу, но то же сделал и Королёв.
Закольев и его люди развернули лошадей и поскакали прочь с