у него, чтобы он лично дозволил остаться и зимовать с остальной
братией в скиту. Если откажет, тогда собирайся в дорогу. Еще
несколько недель, и по озеру совсем никакого хода не будет.
Ветер, торосы — уплыть отсюда можно будет разве что весной.
У Сергея был только один вопрос:
—
Отец, у которого мне следует испросить дозволения... как его
2
6
имя?
—
Отец Серафим.
Кивнув, монах простился, а Сергей стал собирать свои пожитки.
Убрав за собой все на поляне, где стоял его шалаш, он двинулся
вдоль скалистого берега, затем спустился по вырубленным в камне
ступеням. Далее на лодке его перевезли через пролив. Прибыл он в
скит уже совсем вечером, когда монахи после вечерней молитвы
разошлись по своим кельям. Сергей тихо прошелся по скитскому
помещению: маленькая кухня, темные коридоры, трапезная. Везде
было пусто и тихо. Лучшего места для тренировок и не сыскать,
подумалось ему.
На пятое утро после прибытия в скит Сергей во время уборки
спросил у одного из монахов, когда он сможет поговорить с отцом
Серафимом.
—
Он задержался еще на несколько дней, — ответил тот и
отправился по своим делам. Весь остаток дня Сергей провел в
работе, к которой его приставили. Когда же братия разошлась по
кельям, он решил, что может потренироваться, никого не беспокоя.
В неровном свете освещавшей коридор керосиновой лампы Сергей
постарался найти выход к трапезной, и неожиданно оказался перед
кельей отца Серафима. К своему удивлению, он обнаружил, что
дверь в келью приоткрыта. Не в силах сдержать любопытство, он
заглянул в темную келью. Она была почти пуста, если не считать
маленького стола и стула. А в углу, где обычно ставят кровать,
стоял пустой гроб.
Вздрогнув, Сергей быстро ушел от кельи.
Лишь предвещавшие скорый шторм отдаленные раскаты грома
нарушали тишину в скиту — такую глубокую, что само дыхание
Сергея казалось ему неестественно громким. Неясный свет в
помещении придавал еще больше сходства происходящему со
сном.
Сергей начал с разминки, затем перешел к отработке ударов
руками, ногами. Его удары со свистом прорезали воздух, как вдруг
2
6
он заметил в тускло освещенном дверном проеме одиноко
стоявшую фигуру со свечей в руках. Это невесть откуда взявшееся
видение заставило его вздрогнуть. Но, присмотревшись, он узнал
лицо отца Серафима. Сергей хотел обратиться к нему, но, казалось,
голос отказался его слушаться.
Глядя на неподвижную фигуру старого монаха, что наблюдал за
ним, Сергею неожиданно вспомнился изготовившийся к прыжку
снежный барс. Внезапно вспышка молнии наполнила комнату
ослепительным, жгучим светом, и вместо бледного лица монаха он
уже видел голову мертвеца — череп с жидкими пасмами белых
волос, с зияющими глазницами, смотревшими в пустоту.
Какой-то первобытный страх сжал Сергеево сердце, но тот лишь
поднял свечу повыше, и Сергей снова видел старого монаха,
строгое лицо которого освещал лишь мерцающий огонек свечи.
В следующий миг в дверях уже никого не было. Но Сергей мог
поклясться, что не видел, как монах обернулся, чтобы уйти, или
хотя бы отступил во тьму. Еще мгновение назад он был здесь — и
в следующий миг исчез. Сергей был уверен, что не слышал звука
удаляющихся шагов в коридоре.
Должно быть, я закрыл глаза или на мгновение отвернулся, —
успокоил он себя. Но в глубине души он знал, что все было не так.
Спустя несколько часов он уже накрывал на стол в трапезной, все
еще при свете керосиновой лампы. К столу сели шесть братьев, что
неотлучно были в скиту. Сергей ожидал увидеть и отца Серафима,
но его место за столом пустовало.
Когда трапеза подошла к концу, он прошептал сидевшему рядом с
ним брату Евгению:
—
Сегодня вечером я видел отца Серафима. Почему он не позвал
меня на беседу?
—
Ты видел его? Не может быть!
—
Да, он стоял в дверях трапезной.
Покачав головой, брат Евгений ответил:
—
Наверное, это был кто-то другой. Отца Серафима нет на
острове. Его ждут только к завтрему.
2
6
огда старец, как и ожидалось, на следующий день вернулся,
он первым же делом вызвал Сергея в свою маленькую келью,
К
жестом пригласил его сесть на единственный стул. Казалось, вся
фигура монаха светилась мягким, едва заметным сиянием.