Придворный летописец (откашливаясь).
Осмелюсь спросить… на каком это языке?
Дик Сенд.
На английском, уважаемый дедушка-летописец. «Да, все в порядке!»
Царь Шахрияр (с интересом).
Шахразада, говори!
Шахразада.
«…Дельфины необычайно быстро дрессируются. Если на дрессировку собаки тратится до полутора лет, лошади — до шести лет, то дельфина можно обучить за полгода. Они сами изобретают всевозможные игры. А первый дельфиний цирк был открыт в 1946 году в штате Флорида. Дельфины настолько сильны, что разрывают на части крупных акул. Но не известно ни одного случая нападения дельфина на человека!..»
Царь Шахрияр (в изумлении).
Неужели они настолько умны?
Шахразада.
Судите сами… Если верить Лене-ханум из Алушты, то профессор зоологического института в Базеле Портман разработал свою таблицу «умственных способностей». Он считает, что на первом месте стоит человек: двести пятнадцать баллов. На втором — дельфин: сто девяносто, на третьем — слон, а обезьяна — лишь на четвертом.
Царь Шахрияр.
Я восхищен твоим рассказом. Снять кандалы с прекрасной Шахразады!
Придворный летописец.
Великий царь, мои песочные часы отмерили всего пять минут тысяча и второй ночи.
Царь Шахрияр (милостиво).
Шахразада, говори!
Шахразада (после паузы).
Но у меня нет другой сказки новых времен.
Царь Шахрияр.
Эй, палачи!
Удар гонга.
Артур Грэй.
Погодите, ваше величество. Позвольте мне, как соседу по книжной полке, помочь прекрасной сказочнице.
Царь Шахрияр.
Говори!
Артур Грэй.
Нам пишет Лена Бондарь из села Жарикова. Это Приморский край. Пограничный район. (Читает.) «До дна осталось 50 метров, 45, 40…» — отсчитывает в репродукторе далекий голос. Люди на капитанском мостике затаив дыхание вслушиваются в эти слова. Жарко светит солнце. Плещут волны. А далеко внизу, на глубине почти одиннадцати километров, медленно опускается в черную бездну батискаф — глубоководный корабль. Продолговатый, почти как у подводной лодки, корпус-поплавок заполнен бензином. Бензин легче воды, поэтому батискаф не тонет. Электромоторы вращают гребные винты и приводят корабль в движение, а энергию моторам, механизмам и приборам, сильному прожектору дают аккумуляторы. К поплавку снизу прикреплен шар с толстыми стенками из прочнейшей стали, в котором сидят люди. Четыре с половиной часа назад они нажали кнопку «Спуск», выпустили часть бензина и начали погружаться. Все глубже, глубже… За толстым стеклом иллюминатора быстро меркнет дневной свет. Вокруг мрак и холод глубин, куда никогда не проникает солнце. В луче прожектора проплывают невиданные рыбы. Наконец исчезли и рыбы. Электрический луч осветил дно. «Мы на дне бездны», — сообщает один из исследователей. А теперь — подъем. Опять нажатие кнопки. Из специального отсека высыпается стальная дробь, которую удерживал сильный электромагнит. Облегченный, батискаф всплывает. К солнцу! К свежему океанскому ветру!..»
Царь Шахрияр (в изумлении).
Когда же все это произошло?
Артур Грэй.
Примерно через тысячу лет после окончания вашего царствования.
Придворный летописец (осторожно).
А не проделки ли это джиннов?
Дик Сенд.
Джинны тут ни при чем. В тысяча девятьсот шестидесятом году исследователь Жак Пикар на батискафе «Триест», который сконструировал его отец, известный ученый Огюст Пикар, достиг глубины десять тысяч девятьсот пятнадцать метров.
Царь Шахрияр (задумчиво).