Мюнхгаузен.
Чего не сделаешь ради науки! Впрочем… все по порядку.
Не вздумайте поздравлять меня с Новым годом! Я сегодня уже встречал его не раз и не два. Как вы знаете, утки и гуси меня подвели… Мне пришлось нырнуть на тридцать третью страницу моих приключений, столь правдиво описанных Эрихом Распе. Я стал рядом с огромнейшей пушкой, которая палила по неприятелю. И когда из пушки вылетело ядро, я вскочил на него верхом. Штурвал и паруса мне, как обычно, заменили фалды моего камзола, и, искусно маневрируя, я взял курс на Берингов пролив.
Тартарен.
А собственно, зачем, мсье поборник истины?
Мюнхгаузен.
Мне стыдно за вас, любимец Тараскона!.. Даже школьники знают, что в этом проливе находятся острова Большой и Малый Диомид. Там-то и начинает свое путешествие Новый год! С востока на запад. Внезапный порыв шквалистого ветра унес меня на остров Малый Диомид — во вчерашний день! Представьте себе, там еще тридцатое число… Затем меня швырнуло в тридцать первое декабря, затем обратно, в тридцатое, где даже еще и не собирались встречать новогодье. У меня закружилась голова… Безвыходное положение!.. Но, собрав все силы, я лихо взмахнул фалдами и штопором поднялся в высшие слои атмосферы. Как всегда, мне чертовски везло, и в объятиях попутного циклона я полетел на запад. По пути я успел в районе Чукотки поздравить «мишек на Севере», пролетая над Уралом, пожелал счастья всем ребятам — любителям леденцов… Кстати, они названы так в честь моего брига «Леденец». Подлетая к Москве, совершил круг почета над Останкинской башней и финишировал в нашей библиотеке. Ни оваций! Ни приветствий! Ни поздравлений! Никого! Кидаюсь к глобусу… нахожу записку Дика…
Капитан Воронцов.
К вашему не совсем фантастическому рассказу я могу только добавить: Новый год на Земле встречают двадцать четыре раза, по числу поясов времени, из них двенадцать раз — в Советском Союзе, примерно каждые пятнадцать градусов долготы.
Капитан корвета «Коршун».
А когда-то в России Новый год считался весенним праздником. Иван Грозный перенес его на первое сентября. И только при Петре Первом его начали отмечать, как во всей Европе, первого января.
Гулливер.
Нам пора спешить на встречу с друзьями.
Робинзон Крузо (вздыхая).
Дружище Гулливер, это легко сказать, но трудно сделать. Я давно ломаю голову, как выбраться из этих роскошных пещер: мосты подняты, новый пароль нам неведом, гвардейцы окружили дворец…
Том Кенти (весело).
У меня есть сюрприз, капитаны. Помогите мне снять со стены портрет короля Артура.
Тартарен.
Что вы, невозможно! Я еле двигаюсь в этих рыцарских доспехах.
Том Кенти.
Снимайте латы! Бросайте мечи и шлемы! Они вам больше не понадобятся.
Дик Сенд.
Том! На стене торчит только позолоченный гвоздь.
Том Кенти.
Поверни его направо, Дик.
Тартарен.
Meдам и месье! Резная дверь… Уж не вход ли это в сокровищницу короля Артура?
Том Кенти (смеясь).
Это дорога к свободе! За дверью винтовая лестница и подземный ход на набережную Темзы! Мне его показал Принц… на всякий случай. Но перед тем, как покинуть дворец, я хочу выпустить птиц из золотых клеток.
Щелканье дверец. Хлопанье крыльев.
За мной, капитаны!
Капитаны (поют).
Том Кенти.
А вот и набережная… Сколько раз я просил милостыню у этого причала!..
Принц (запыхавшись).
Люди добрые!.. Спасите… помогите! Ведь я ваш Принц!
Первый бродяга (кричит).
Король дураков!
Нищенка (визгливо).
Фу-Фу Первый!
Второй бродяга.