Наконец шум и крики стихли. Толпа вместе с арестованными постепенно удалялась, направляясь к противоположной стороне набережной.
В эту минуту Гарри Маркелу и его сообщникам ничто не угрожало.
Да, но что же все-таки делать?.. Ведь независимо от то-го, были ли боцман и кок арестованы или нет, на причале-то их не было… Теперь, имея на двух человек меньше, сможет ли Гарри Маркел такими силами осуществить свой невероятно дерзкий план – подплыть к «Стремительному», попытаться захватить судно врасплох на якорной стоянке, словом, проделать все с меньшим количеством людей?.. В любом случае следовало бы воспользоваться лодкой, чтобы отчалить от пристани, выйти в залив и бежать, бежать…
Но прежде чем принять окончательное решение, Гарри Маркел поднялся на пристань.
Не заметив там никого, он уже совсем было собрался спрыгнуть в лодку, как вдруг увидел, что на углу той улицы, откуда он только что пришел с Корти, показались двое мужчин.
Это были Джон Карпентер и Ранья Чог, быстрым шагом направлявшиеся к причалу. За ними никто не гнался. Арестованными, по их словам, оказались двое матросов, подравшихся с собутыльником в таверне «Голубая лисица».
В нескольких словах сообщники поведали Гарри Маркелу, что произошло. Когда боцман и кок уже дошли до конца улицы, путь им перегородила толпа с арестованными и полицейскими, поэтому пробиться здесь не было никакой возможности. Пришлось повернуть обратно, и они очутились в каком-то переулке, где было полно полицейских, поэтому им ничего не оставалось, как бежать в конец квартала. Такова была причина их опоздания, едва не погубившего все дело.
– Быстро в лодку! – только и сказал Гарри Маркел.
И в один миг все трое очутились рядом с сообщниками. Четверо сидели на носу, весла уже были разобраны. Боцман сел за руль, Гарри Маркел и кок примостились сбоку.
Уровень воды между тем не переставал понижаться. Пользуясь отливом, который должен был продолжаться еще примерно полчаса, лодка вполне могла достичь Фармарской бухты, ибо до нее было всего две мили. Тогда беглецы смогут найти стоящий на якоре «Стремительный» и постараться напасть на него внезапно, пока команда не сообразит, что к чему.
Джон Карпентер хорошо знал залив. Даже в кромешной тьме, держа курс зюйд-зюйд-ост, он был уверен, что достигнет цели. Кроме того, они непременно увидят сигнальный фонарь, который каждое судно, стоящее на якоре в заливе или гавани, должно иметь на носу.
По мере того как лодка двигалась вперед, огни города постепенно таяли в тумане. Ни малейшего дуновения ветерка, совершенно гладкая поверхность воды. В открытом море царил мертвый штиль.
Минут через двадцать после того, как лодка отошла от причала, гребцы опустили весла.
Джон Карпентер привстал со скамьи.
– Корабельный огонь… вон там… – сказал он.
Метрах в двухстах от них, футах в пятнадцати над поверхностью воды мерцал белый огонек.
Пройдя половину дистанции, лодка вновь остановилась.
Несомненно, это и был «Стремительный», поскольку по полученным сведениям никакого другого судна в Фармарской бухте быть не могло. Теперь нужно было причалить к судну так, чтобы никто не поднял тревогу. Скорее всего в такую собачью погоду вся команда собралась в кубрике, но вахтенный непременно будет стоять на мостике, вот он-то и не должен ничего обнаружить. Поэтому было столь важно, чтобы само течение, без усилий гребцов, подогнало лодку к судну. Тогда Маркелу и его сообщникам понадобится меньше минуты, чтобы подойти к правой кормовой скуле[49]. Если при этом пиратов никто не заметит, то им останется только перелезть через борт и убрать вахтенного, прежде чем он успеет поднять тревогу.
Судно только что развернулось, удерживаемое на месте якорной цепью. Прилив уже начался, однако ветра еще не ощущалось. Теперь «Стремительный» стоял носом к выходу из бухты, а кормой – к берегу, заканчивавшемуся на юго-востоке остроконечным мысом. Чтобы выйти в открытое море, нужно было обогнуть этот мыс.
Как раз в этот момент в кромешной тьме бандиты собирались пристать к судну с правого борта. Не было видно ни зги, только на баке мерцал сигнальный фонарь, прикрепленный к штагу фока, но и он иногда исчезал за сплошной завесой моросившего дождя.
49
Скула – здесь: плавный переход обводов корпуса от бортов к кормовой оконечности корабля.