И от того столпа паки пришли к тому ж помяненному великому соборному святаго архидиякона Стефана костелум, и обошли тот костел вокруг, а хождение имеют римляне на правую сторону. И как кардинал вошел в тот великой костел, и в то время в том костеле заиграла вся музыка на троих арганех и на скрыпицах, на басах, на фиолгалбахн, на арфах, на штормахо, на цитрах, на флейтах, на трубах, на литаврах, на сиповках, на барабанах и на иных многих инструментах розных мусикийских — и такой был шум, что невозможно было слышать человеческаго голосу. И цесарь, вшедп в костел, поклонясь и отдав свечу, пошел из костела таким же образом, как и в костел шол, и перед ним дети ево. И у костела седчи в рте жес кореты, и пошли на загородной свой двор; и, на том дворе обедав, после кушанья пошел паки в поход в то ж село, ис котораго приходил. Во время тое помяненные процесии по всем церквам в Вене бывает звон, однако ж великих колоколов в Вене нет. Цесарским детям — болшому Иосифу, королю венгерскому, 19 лет, а меншому Карлусу, князю устрийскому, 16 лет[127].
Всего бытности моей было в Вене 6 дней.
Майя в 28-й день. Поехал я из Вены, наняв фурманов, во Итталию до города Местра, которой город в Венецкой провинции на морском берегу; и дал тем фурманамт за провозу себя иф людей, будучихх при мне, по 8 золотых червонных со всякого человека. И того числа приехал начевать в местечко Дрехсеехкирхнихц; в том местечке домы строения каменнаго, от Вены 4 мили. /л. 31 об./
Майя в 29 день. Приехал обедать в город Найштота, от Дрейсехкирхаб 4 мили. Тот город немалой, строение в нем все каменное. Того ж числа приехал начевать под Алпенскиев горы в деревню Нунклицг, от Найштотад 3 мили. Не доезжая тое деревние одну милю, проехал городок каменной, которой называется Нейкирх.
Майя в 30 день. Поехалж из деревни Нунклиц, ехал между высоких каменных гор. На правой стороне на высокой горе на самом верху видел монастырь каменной, живут в нем римские законники капуцины; и в полугоре и среди гор строения каменнаго и жилищ естьз немало. Также между тех гор вода изрядная течет. И приехал того дня обедать в местечко Шотвейн, от Нунклицы одна миля. В том местечке замак цесарской каменной, и осматривают тут всяких проезжих людей и берут с таваров и с фурманов пошлины, которые фурманы бывают у торговых людей; а с меня и с фурманов, которые меня везли, ничего не имали, потому что у меня были проезжие листы царскаго и цесарскаго величеств.
В том местечке переменили фурманы, которые меня везли, оси и дышла у калясак и у телег и наняли в каляски и в телеги быков, на которых ехали на горы, потому что на лошадях в том месте взъехать на горы невозможно; а нанимали тех быков фурманы на свои деньги. И от того местечка почели видется оболока, лежащие на горах, и выше облаков лежащих видетьи горы, и об те горы облака стираются; а иные облака с тех гор подымаются высоко, однако ж еще ниже верхов самых тех помяненных гор. От Вены до помяненныхк гор 12 миль цесарских, а московских 60 верст.
[ШТИРИЯ И КАРИНТИЯ]
Того ж числа приехал начевать в местечко Пеглибок, от Шотвейна 3 мили. Ехал того дни горами самыми высокими. Телеги везли на быках, а сам я и люди, бывшие при мне, шли пеши; а всего пути на быках везли телеги и каляски одну милю до острожка, которой острожек граничит Устрийскую землю[128] з Германиею. От Вены до германской границы 13 миль немецких, а московских 65 верст.
Теми помяненными горами путь зело прискорбен и труден. По дороге безмерно много каменья великаго острагол, и дорога самая тесная, а горы безмерно высокие им каменные; а дорога уска, толко можно по ней ехать в одну телегу и то с великим страхом для того, что дорога лежит не через горы, подле гор, и проложена та дорога в пол /л. 32/ горы; и по одной стороне тое дороги пребезмерно высокие каменные горы, с которых много спадаета на дорогу великих камней и проезжих людей и скотов побивает; а по другую сторону бтое дороги зело глубокие пропасти, в которых течетв река немалая и зело быстрая. От быстраго течения той реки непрестанно там шум великой, власно как на мелнице; и много проезжих людей в те пропасти з дороги с возами и лошадми упадаетг, и побиваются до смерти, и в помяненнойд реке утопают; а за тою рекою паки такие ж пребезмерно высокие горы. Когда кто по той дороге чрез те помяненныее горы едет, то непрестанно бывает в смертном страхе, доколе с тех гор съедет. На тех горах всегда лежит много снегов, потому что для безмерной их высокости великие там холоды и солнце никогда там промеж ими лучами своими не осеняет.
127