Выбрать главу

Около звездолета стояло с десяток крупных грузовых вездеходов, бегали серые фигуры с автоматами и суетилось десятка три роботов. Все увиденное привело меня в совершеннейшее уныние. Впрочем, внимательно осмотреть окружающие пейзажи не удалось.

- Сюда, мои любимые! Ко мне, мои драгоценные! Сверба ждет вас! замахал нам руками в белых перчатках генерал Нивс. И мы, аккуратно подпихиваемые сзади дулами карабинов, уже через две минуты оказались в салоне роскошного генеральского вездехода. На почти воздушных креслах из эфилона были наброшены львиные и тигриные шкуры. И мы, откинувшись на спинки кресел, с наслаждением вытянули ноги и расстегнули молнии комбинезонов.

По потолку машины заиграла светомузыка, из динамиков послышались звучи ноктюрнов Шопена, а на встроенном в панель управления полуметровом экране видеомагнитофона почти голая красавица-блондинка, с очень неплохой фигурой, стала умирать в объятиях юного усача в голубом мундире. Слышались страстные охи и вздохи.

Генерал Нивс дружески нам улыбнулся, закрутил усы, включил кондиционеры и приказал водителю:

- Трогай! Я полагаю, - сказал Нивс, обращаясь к нам, - эта поездка будет во всех отношениях приятна для вас. Позвольте, я буду вашим гидом. Сейчас мы проедем перевал и спустимся с гор в долину. Космодром наш, как вы изволили заметить, высоко раcположен иад уровнем моря. Здесь холодновато, а внизу у нас рай! Овощи, фрукты, цветы - сплошное благоухание! Впрочем, сами убедитесь. О! Я вижу, наш неосторожный друг открыл глаза!

Последняя фраза генерала относилась к капитану Прохору, который и в самом деле проснулся и озабоченно заворочался на сиденье. Взгляд его широко раскрытых глаз нервно метался по вспыхивающим разноцветным лампам на потолке салона. Булкин пугливо косился в сторону телеэкрана и застенчиво помаргиаал в самых пикантных местах... Разбитые губы капитана едва шевелились. Мне послышалось, что Прохор бормочет какие-то ругательства...

Между тем генерал Нивс, ничуть не смущаясь нашим несколько растерянным состоянием и бледным видом, продолжал расписывать все прелести местной фауны и флоры. Оживленно толковал о специфике местных условий, о прогрессивности и высокой миссии цивилизации Свербы, о превосходстве свербитов, физическом и психическом, над другими народаыи и цивилизациями галактики. Он выражал абсолютную уверенность в конечной победе свербитов над всеми своими врагами, как скрытыми, так и явными, как внутренними, так и внешними. Клялся в преданности и горячей любви к правительству планеты и убеждал нас, что нигде во вселенной не существует такого гуманного и высокоморального общества, как на планете Сверба, гостями которой мы имеем честь быть. И вообще, убеждал нас Нивс, интересы Свербы превыше всего. Погибать за них - одно удовольствие...

Мы терпеливо выслушивали всю эту трескучую болтовню новоявленного Бонапарта и размышляли об уготованной нам судьбе. Мысли, самые мрачные и безысходные, томились в наших головах.

Впрочем, кое-какую полезную информацию из болтовни генерала извлечь удалось.

На Свербу первые поселенцы прилетели с планеты Арис еще в незапамятные времена. Сопоставив рассуждения Нивса с рассказами Терзалии, я пришел к мысли, что, вероятно, свербяне или свербиты, что одно и то же, - плод чьей-то нездоровой мрачной фантазии и местных условий, этакий затейливый гибрид реальности и кошмара.

Во главе правительства планеты стоит громдыхмейстер Хапс Двадцатьдевятый Дробь Один, по утверждению генерала Нивса, личность незаурядного темперамента, всеобщий благодетель, отец народа... Существует всепланетный парламент, в котором представлены три главные официальные силы общества Свербы:

правительственная партия (или, как ее называют: Партия Всеобщего Процветания), оппозиционная (или Партия Умеренных Вздохов и Нежных Чувств) и так называемая партия "Молчаливое Серое Большинство". Все программные различия между первыми двумя группировками сводились к количественным установкам.

Так правительственная партия собиралась, защищая интересы Свербы, завоевать ни больше ни меньше как весь окружающий сектор галактики и устремиться дальше. Оппозиционная партия ограничивала свои притязания планетой Арис и десятком средних планет близлежащей системы звезд. Молчаливое же серое большинство никакой определенной программы завоеваний не имело и всегда руководствовалось двумя девизами в своей политике. Первый девиз - "Когда нам хорошо - мы молчим", второй девиз - "Мы молчим - поэтому нам хорошо". Как правило, "молчаливые серые" присоединялись к партии, стоящей у власти, и всегда входили в правительственную коалицию. Были в социальной организации общества Свербы и другие странности, так громдыхмейстер планеты, он же учредитель и вдохновитель правящей партии, одновременно считался и лидером оппозиции, а также избирался пожизненно почетным опекуном и меценатом партии "Молчаливое Серое Большинство". Такое совмещение постов и титулов громдыхмейстера необходимо было, по мнению генерала Нивса, для сохранения единства населения Свербы перед военной угрозой с Арис. Впрочем, в чем заключалась угроза с Арис - Нивс так и не смог нам растолковать, хотя в существование самой угрозы генерал верил свято.

Капитан Прохор попытался выяснить, какова же численность населения Свербы, но на прямой вопрос генерал отвечать отказался, заметив, что если мы не желаем осложнений и обвинений в шпионаже, лучше об этом не спрашивать. На хитроумные же наводящие вопросы капитана Нивс не попался и сообщил довольно противоречивые цифры. Один раз он заявил, что у Свербы почти сто двадцать миллионов стопроцентных граждан. Во второй раз, возможно, забывшись, сказал, что на Свербе уже двести миллионов жителей, а в третий раз по поводу возможного вторжения с планеты Арис заметил очень убежденно, что все свербиты - все тридцать три миллиона одиннадцать тысяч двести двадцать шесть человек - геройски умрут за своего громдыхмейстера и жизненные интересы Свербы.

- Если все умрут, то в чем же тогда заключаются жизненные интересы? удивился Степан.

Генерал несколько смутился, проворчал что-то о непонимании инопланетянами души истинного свербита - и оставшуюся часть пути до столицы мы ехали молча.

Столица Свербы - город Кротон - почти ничем не отличалась от крупных индустриальных городов стандартного типа и не произвела на нас особого впечатления. Пальмы, клумбы с цветочками, двухэтажные каменные особняки каждый обнесен высокой кирпичной оградой с железными решетками и колючей проволокой. Это в состоятельных кварталах. Попадались и трущобы, полуразвалившиеся сараи, крошечные одноэтажные домишки барачного типа, землянки, окруженные многочисленными помойками, свалками, вонючими, черными сточными канавами... Ближе к центру столицы возвышались многоэтажные гигантские здания из железобетонных конструкций. Словом, оригинальностью архитектуры столица Свербы не баловала. Одно из сооружений в центре города, достаточно крупное, но не очень высокое - этажей в семь-восемь - оказалось дворцом самого громдыхмейстера планеты. Издали дворец напоминал нечто среднее между развалинами Колизея и старой полуразрушенной водонапорной башней, сложен он был из крупных, грубо отесанных глыб. На площади перед дворцом возвышалась гигантская, метров тридцать в высоту, ржавая статуя человека в скафандре с поднятым к носу кулаком. Нивс жизнерадостно сообщил, что это памятник первому громдыхмейстеру планеты...

Нас провели во дворец, где после утомительного двухчасового сидения в приемных покоях мы попали все же в парадный зал, где и имели счастье лицезреть

самого Хапса Двадцатьдевятого Дробь Один.

Глава 12

Громдыхмейстер - высокий, поджарый мужчина лет сорока с квадратной челюстью и маленькими горящими глазками - весь сиял золотыми аксельбантами, эполетами, неимоверным числом медалей, орденов, различных бриллиантовых, иаумрудных, рубиновых звезд, крестов и ромбов. От наград и отличий на его белоснежном, шитом золотом мундире буквально живого места не было и поэтому владыка Свербы напомнил мне породистого дога, победителя собачьей выставки, увешанного связками медалей эа экстерьер.

Сходство это усугублялось и его окружением - среди придворных громдыхмейстера явственно проступали черты борзых, пуделей, болонок и карликовых терьеров.