Старушка, желая непременно увидеть, на что способна девушка, оставила ей цветы и ушла, так как час был уже поздний. Оставшись одна, Джулла от великой радости, что муж ее жив, навзрыд заплакав, тотчас позвала свою подругу Акель и, крепко ее обняв, сказала:
– Возрадуйся со мною, ибо Бог начал исполнять наши мольбы.
И она поведала ей, каким образом убедилась, что Феристено жив, показав ей розовый букет, переданный со старушкой. Не описать, какую радость это доставило Акель. Взяв букет и заметив, что в одной тростинке есть отверстие, она заглянула в него и увидела письмо, написанное Феристено. Показав это Джулле, она вытащила его из тростинки; они прочли послание и известились обо всем, что приключилось с Феристено, и о его намерениях. Получив случай сообщить мужу о своем положении тем способом, какой он сам показал, Джулла тотчас поведала ему в письме обо всех своих приключениях, дав знать и о месте, где находилась; и, вложив письмо в маленькую тростинку, как сделал Феристено, стала с великим нетерпением ждать завтрашнего дня.
Как только забрезжил рассвет, явилась старушка с розами; приняв их с веселым лицом, Джулла расположила их вокруг тростинки, в которую было вложено письмо, и составила букет, по красоте превосходивший прежний. Она вручила его старушке, и не описать, как та была изумлена ее искусством. Охваченная прежним опасением, как бы король, если откроется ему умение Джуллы, не лишил ее жалованья, она вернулась к Феристено и вместе с букетом принесла корзинку роз. Явившись к нему, она подала цветы и сказала:
– Сынок, я знаю, что букет, который я тебе нынче принесла, по искусности и красоте превосходит твой, а потому решила дать тебе вместе с ним еще роз, чтобы ты сделал букет еще изящнее и чтобы мастер, создавший его, понял, что ты его искусней.
Феристено показал, что эти речи ему в высочайшей степени приятны, и, приняв букет, создательницу которого он сразу же узнал, сказал женщине, чтобы поздно вечером пришла за новым. С его позволения удалившись, старушка оставила его наедине с Джассеменом. Едва она вышла за дверь, он, вытянув письмо Джуллы из тростинки, известился о ее положении и месте, где та находится. Потом, сделав из роз, принесенных старушкой, букет, далеко превосходивший по красоте все прочие, вечером вручил ей. Та, несомнительно понимая, что ничего прекрасней сделать нельзя, и поэтому полностью избавившись от прежнего страха, весьма довольная, вернулась домой.
Феристено, безмерно возвеселенный и обрадованный вестью о Джулле, зная теперь, сколь нежно он ею любим, решил любым способом ее вернуть и обратил к своему Джассемену настойчивые просьбы о помощи. Тот немедленно отвечал так:
– Знайте, сударь, что близ того места, где живет девушка, есть большой и прекрасный дворец: он принадлежит одному купцу, который много задолжал королю, и потому ныне продается с публичных торгов в интересах казны; если вы решите его купить, нам легко будет исполнить сей замысел.
Феристено расхвалил этот совет и сказал Джассемену, что надобно приобрести дворец за любую цену. Тот, притворившись иноземным купцом, направился к королевским советникам; известив их, что пришел из далеких краев с одним сотоварищем, чтобы остаться здесь надолго, он купил дворец на деньги, полученные от отца Феристено. Богато его убрав, он немедленно перебрался в новые покои вместе со своим господином. Потом с помощью жезла проложив подземный путь до самых покоев, где обреталась Джулла, он тайком прошел туда вместе с Феристено. Там юноша нашел свою жену, которая, утомленная долгим постом и многими молитвами, отдыхала в постели; он лег подле нее и, проливая радостные слезы, крепко ее обнял.
Девушка от этого пробудилась: видя любезного своего мужа и думая, что это ей снится, она не промолвила ни слова. Он же, пылко ее обнимая и заведя с нею речи, заставил ее поверить, что это не сон, и признать его. Услышав, каким образом он оказался здесь, она была несказанно утешена. Насладившись отрадной беседой, вместе с Джассеменом и Акель, безмерно обрадованной таким приключением, они направились по проложенному под землей пути в купленный ими дворец. Там они оставались некоторое время, пока наконец Феристено, обратившись к Джассемену, не повел такие речи:
– Мне кажется, дражайший Джассемен, теперь, когда по изволению Божьему я с помощью твоего искусства вернул ту, которую безмерно желал, и все исполнилось по нашему хотению, хорошо бы нам, дабы избежать ярости жестокого тирана, вместе с Джуллой и Акель удалиться отсюда и перебраться в безопасные края, чтобы вести бестревожную жизнь.