— Подай мне два маковых семени, — попросила Легколапа Перепела. Тот поспешил в кладовую, Тучезвёзд же сел возле больной кошки.
— Два семени? — переспросил он. — А это безопасно? — Он знал, что обычно Легколапа позволяла больному съедать лишь одно семя.
Легколапа не отводила взгляда от содрогающегося тела Лепестинки.
— А ты предпочитаешь позволить ей страдать от этих жутких судорог? Если я введу её в глубокий сон, она сможет отдохнуть и набраться сил.
Тучезвёзд посмотрел на выпирающие кости, которые словно готовы были прорвать шкуру старейшины. Похоже, в её хрупком теле не осталось ни усика силы. Еда нужна ей гораздо больше, чем сон, но этого племя не могло дать ей. Тучезвёзд подавил в себе вопль отчаяния.
Постепенно Лепестинка перестала дёргаться. Тучезвёзд аккуратно положил хвост ей на бок.
— Теперь всё хорошо, Лепестинка. Отдыхай.
Старая кошка моргнула и посмотрела на предводителя одним выцветшим глазом.
— Не лги мне, Тучезвёзд, — просипела она так тихо, что Тучезвёзду пришлось нагнуться, чтобы расслышать её. Он поморщился от запаха её дыхания и надеялся, что она этого не заметила. — Может я и старая, но не глупая. Я знаю, что мы в большой беде. О, моё бедное племя! Мы столько всего пережили, но теперь Двуногие уничтожат нас.
— Нет, Лепестинка! — промяукал Тучезвёзд ей на ухо. — Небесное племя переживёт это!
Затуманенные глаза старейшины повернулись, ответив на его слова твёрдым взглядом.
— Обещай мне, Тучезвёзд, — хрипела кошка. — Обещай мне, что ты не дашь Двуногим выгнать нас из дому!
— Обещаю, — прошептал Тучезвёзд. — Эта земля принадлежит Небесному племени. Пока у меня есть мои девять жизней, я не покину этот лес.
Глава 7
Тусклые кремового цвета лучи просвечивались сквозь ветви, предвещая скорый рассвет. Тучезвёзд попытался вытянуть лапу, не потревожив Лепестинку. Пожилая кошка наелась маковых семян и впала в глубокий сон, сопровождаемый оглушительным храпом. Тучезвёзд уже не мог закрыть глаза, но он продолжал лежать возле неё, не желая оставлять в одиночестве кошку, привыкшую спать, чувствуя рядом тёплый мех других старейшин.
— Тучезвёзд! — раздался в палатке мягкий голос Легколапы. — Прекрати ворочаться или ты разбудишь Лепестинку! Почему бы тебе не прогуляться? — Целительница вышла из тени. — Я полежу с Лепестинкой, пока она не проснётся.
Тучезвёзд поднялся и, спотыкаясь на онемевших лапах, вылез из палатки. Снаружи воздух был уже тёплым, и крошечные мошки жужжали над ухом кота. В лагере стояла тишина: было ещё слишком рано даже для рассветного патруля. Тучезвёзд пролез под кустом ежевики и побежал меж мирно стоящих деревьев. Наконец-то в лесу было тихо! Двуногие и их жёлтые Чудища так рано не просыпались. Но что-то в этой тишине было не так. Предводитель напряг слух, пытаясь услышать хоть какое-нибудь живое существо. Птицы не пели, встречая рассвет, белки не скреблись на ветках, даже бабочки не порхали с первыми лучами солнца. Лес казался пустым, безжизненным и, впервые в жизни Тучезвёзда, неприветливым.
Из леса он вышел на место, где деревья были вырублены. Кот встал на расколотый пень и обследовал разруху. Эта часть леса изменилась до неузнаваемости. Где же та узенькая тропа, используемая барсуками и оленями, по которой можно было попасть на открытые вдали пустоши? Или тот куст остролиста, под которым Тучезвёзд с группой учеников скрывались от града? Все деревья исчезли: теперь там были серые каменные квадраты, на которых лежали маленькие, ярко-красные камушки. Некоторые ряды были довольно высоки, и в них были пустоты: одни заканчивались прямо у поверхности, а другие — на уровне молодого Двуногого. Что-то всплыло у Тучезвёзда в голове. Эти сооружения выглядели знакомо… Они были недостроены, но кот, безусловно, видел подобное раньше.
«Гнёзда Двуногих! Двуногие строят гнёзда на территории Небесного Племени!»
Тучезвёзд посмотрел вокруг. Это его дом! Его, а не Двуногих! Кот внезапно испытал такую боль в груди, словно переживал смерть соплеменника. Эту часть территории уже никак не вернуть. Она потеряна навеки, захвачена Двуногими, их котятами и Чудищами. Остановятся ли они на этом? Или поглотят весь лес, дерево за деревом, до тех пор, пока ничего не останется? Предводитель Небесного племени почувствовал, как вопль подступает к горлу. Он откинул голову и позволил эху его крика разнестись по недостроенным каменным гнёздам.
— Мой дом! Мой драгоценный дом!
Лапы Тучезвёзда были тяжелее камня, когда он вернулся в лагерь. Что ему сказать племени? Они заслуживают сохранить в себе хотя бы усик надежды. Может, не стоит говорить им правду? По крайней мере, до тех пор, пока он не придумает, как племени пережить всё это. Протискиваясь сквозь ежевику, кот знал, что время рассказывать что-либо ещё не пришло. Тихий плач доносился из палатки Легколапы: Скворцепёр и Ястреб оплакивали свою соседку.