Моя стихия — воздух, и если бы сейчас пошел ну хоть малюсенький дождик, я бы без труда смогла одолеть молниями небесными всю вражескую армию. Если, конечно, у них нет своего мага. Но небесная лазурь чиста, а сгоняя облака, я вообще могу истощиться до нулевого уровня. Я пробовала подпитаться, но поблизости нет ни одного приемлемого для меня Источника. Топать искать его нет возможности. Поэтому я подтянула все внутренние резервы и стала обстреливать нападающих молниевыми шарами из своего укрытия. Броня от них не спасала, доспехи, накаляясь, сжигали человека заживо. Число убитых на моей совести быстро росло. Одно утешение, что это не живые люди, а всего лишь иллюзия. Когда же мастер выдернет меня отсюда? Может, она про меня просто забыла?
Силы на исходе. Осталось создать два-три шара, и можно больше не дергаться.
— Она здесь, эта стерва! Я нашел ее! — Ко мне уже без лошади приближался воин в белом плаще, благодаря удару которого я оказалась без оружия и на земле.
Он был без шлема, платиново-белые волосы, совсем как у мастера, заплетены в тугую короткую косу. Ярко-синие глаза пышут жаждой мести. Мне пришлось подняться в полный рост и обнажить кинжалы, встречая врага.
— Что, бить в спину легко? Попробуй лицом встретить свою смерть! Сейчас ты у меня за все ответишь! — Даже сквозь лязг железа кипящей битвы я чувствовала в его голосе всю ненависть ко мне и стремление поскорее прервать мой век.
Я попятилась назад, но, оглянувшись на раненых, поняла, что пути к отступлению нет. «Все, последний рывок, — мысленно уговаривала я сама себя, — если одолеешь этого бугая, то больше уже ничего не страшно. Может, это и есть, по задумке мастера, финальное испытание для меня. Давай, соберись, он уже подошел на расстояние удара». Дальше уговаривать и подбадривать себя смысла не было, нужно защищаться.
Первый удар сабли я парировала двумя кинжалами сразу и ушла разворотом влево. Сабля последовала за мной, но я пригнулась, и удар высек из камня сноп искр. В следующий момент воин обрушил саблю мне на голову, и я приняла ее на скрещенные над головой клинки, ныряя под противника и стараясь достать его снизу. Но кинжалы, к сожалению, во многом уступали моим родным зачарованным мечам и лишь скользнули по броне, сотворив ужасный скрежет. Я выгадала пару секунд, пока противник разворачивался за мной. Используя эти секунды, я максимально приблизилась к нему, выискивая слабые места в броне, куда можно воткнуть кинжал и получить хоть один шанс на победу. Развернувшись и узрев меня в такой близи, воин не нашел ничего лучше, как схватить меня за больную руку и ударить по другой рукоятью сабли. Я взвыла от накатившей боли и выронила остатки своего арсенала. Глаза затмила пелена, я видела лишь горящие ненавистью синие глаза и мечтала воткнуть в каждый их них по двуручному мечу. Я ударила в лицо противника голой рукой, и теперь уже он взвыл от боли, отпуская меня и роняя саблю. Пользуясь моментом, я повторила удар и только после этого посмотрела на свою руку. И ужаснулась. Из пальцев торчали когти. Вроде ничего страшного, обычные когти хищника, которыми тот разрывает добычу, но на человеческой руке они смотрелись более чем отвратительно. Я сделала два глубоких вздоха и постаралась успокоиться. Когти пропали, и я стала озираться по сторонам, выискивая возможных свидетелей произошедшего. В двух шагах от меня стоял на коленях мой противник. Сквозь его ладони, приложенные к лицу, сочилась кровь. В углу ниши все так же лежали раненые, но они находились слишком далеко, чтобы разглядеть подробности нашей схватки. На любой вопрос я смогу ответить, что у меня в руке оставалась звезда для метания, которой я и порезала лицо и глаза врага. По-моему, убедительно.
На улочках Лунного замка продолжался бой. Только я высунулась из ниши посмотреть, кто побеждает, как совсем рядом прогремел взрыв. Меня отбросило взрывной волной, и я ощутимо приложилась затылком о каменную стену. Наступило сладкое и долгожданное забытье.
Постепенно приходя в себя, я обнаружила, что пахнет не гарью, а цветами. И лежу я не на булыжной мостовой, а в мягкой постели со свежим бельем. Открывать глаза не хотелось вовсе. Тело устало и требовало отдыха. Кто-то заботливо смочил мои засохшие губы ароматным настоем и накрыл пушистым одеялом. Сломанная кисть была обезболена и зафиксирована.
— Ей становится лучше, — услышала я чьи-то перешептывания и уже сознательно погрузилась в сладкий сон.
Проснувшись утром после яркого красочного сна, в котором я летала над лесами и полями, я по привычке открыла глаза, собравшись умываться, и обомлела. Прямо к моему лицу сверху тянулись длинные стебли лиан. Подавив первое желание закричать и бежать из этого леса, я огляделась и пришла к выводу, что нахожусь в монастырском лазарете. Затем, напрягая память, начала соображать, какие же события привели меня в столь специфичное место. Нужно как минимум получить серьезную травму или находиться при смерти, чтобы целители позволили находиться здесь. Память недовольно подкинула несколько картинок из вчерашнего испытания, и я сделала вывод, что магистр все же про меня вспомнила до того, как мой мозг принял мою безвременную кончину как неизбежное. Чувствовала я себя вполне прилично. Ничего не болит. Я высунула руки из-под одеяла. Кисть срастили качественно, даже следов не осталось. Тогда почему я здесь лежу, а не в нашем спальном корпусе? Нужно найти туалетную комнату, а потом просто подождать. Кто-нибудь обязательно придет и объяснит, в чем дело. Я поднялась с кровати и обнаружила, что я единственный пациент лазарета. Значит, Юстинну и остальных уже выписали, и того противного практиканта? Или я в другой палате? Нет, самой точно не разобраться. Вернувшись из умывальника, я забралась обратно в постель и собралась поспать до завтрака. Должны же в конце концов меня покормить?!
— Уже проснулась! Очень хорошо! Доброе утро, Хельга! — Мастер-магистр заглянула в дверь, видя меня с открытыми глазами, подошла и присела на краешек кровати. — Как ты себя чувствуешь? У тебя, наверно, много вопросов? Сейчас магистр-целитель придет, и мы все тебе расскажем. Девочки с твоего курса каждый день возле тебя сидели, целители их силой выгоняли. Хорошие у тебя подруги, всем бы таких. Заботятся, переживают.
— Мастер, вы сказали — каждый день! А сколько дней прошло? — Я привстала на кровати и в упор посмотрела на мастера.
Она не отвела свои бездонно синие глаза, но и отвечать не торопилась.
— Давай подождем целителя.
— Не нужно меня ждать, я уже пришел. — В лазарет вошел магистр-целитель с седыми до плеч волосами, кажется, он лечил нас после той сумасшедшей тренировки и направлял Юстинну в лазарет. — Доброе утро, Регина. Доброе утро, Хельга. Как себя чувствуешь? — последнее явно было адресовано мне.
— Спасибо, хорошо. Можно мне идти? И сколько времени я здесь нахожусь? — Я вдруг вспомнила, что Нерк обещал прилететь попрощаться в третью ночь после нашей предыдущей встречи. А если я здесь давно, то он мог уже уехать. Как стыдно и обидно.
— Не торопись уходить. Давай все по порядку. У нас к тебе есть один вопрос- Мастер с целителем переглянулись. — Почему в некрополе ты выбрала именно ту дверь? — Мастер смотрела на меня одновременно требовательно и ласково, что-то не замечала я раньше за ней таких взглядов. Я же смотрела на них как на полных придурков.
— Что значит почему? А там что, другие еще были?
— Я бы сказала иначе. Во время настройки для тебя полосы препятствий этой двери там не было. Ты в общем-то знаешь, как работает разминочная башня? — Целитель тоже уселся ко мне на кровать, с противоположной от мастера стороны.