Подобное можно найти в других армянских летописях. Мы часто наблюдаем: когда какой-нибудь армянский князь или епископ хотел избавиться от своего хорошего друга, он спешил сообщить византийцам, что друг его антихалкидонит, а если весть посылалась Халифату — тайный халкидонит.
От этих догматических распрей страдает мораль и падает духовный авторитет Византийской империи, а ведь это — один из главных моментов, укреплявших связи армян с греческой культурой. И константинопольские школы теряют былой престиж. Преподавали в них, как пишет Манук Абегян, «люди церкви, их интересовали главным образом догматические и другие церковные вопросы. Древняя литература и искусство были преданы забвению». Так близость и дружбу с духовной Византией постепенно сменяли холод, вражда и даже ненависть. Один из армянских патриархов в начале VII в. так выражал эти настроения:
«Никакой связи с греками, признавшими Халкидону; не берите из их рук ни книг, ни икон, ни даже просфоры».
Григор Магистрос
Византийские императоры стали проводить в Армении политику принуждения. Поборы, вербовка в армию, искоренение населения и перевод его в другие области империи стали столь привычными явлениями, что складывается впечатление, будто для Константинополя Армения была питомником не только лошадей и мужчин для армии, но подчас и женщин с детьми, которых время от времени срывали с одного места, чтобы переселить в другое, «для пополнения мужского населения», как писали старые греческие историки. Большей частью такие меры принимались после восстаний армян в византийской армии или после войн на армянской территории с персами или арабами. История Армении с VII в. до турецкого нашествия — это длинное повествование, полное подобных эпизодов.
Арабские набеги продолжались полтора-два века. Арабы вторгались, разоряли страну и тоже брали трофеи и пленников, которых уводили в свои края «для пополнения мужского населения». После их ухода кому-нибудь из армянских феодалов удавалось прибрать к рукам опустошенную землю и основать на ней свое княжество или царство. Если он был хоть немного халкидонитом, то ладил с византийцами; на определенных условиях императоры позволяли ему править. Если нет, обычно посылали армию под командованием какого-нибудь Нарсиса, Варды или Фоки. Свергали с трона одного царя и вместо него сажали другого, прохалкидонского, а нередко никого не сажали, забирали что можно и присоединяли небольшое царство к своей империи. Как мы сказали выше, Таронит, Васпуракан, Ани и другие царства были разорены именно так и присоединены к Византии.
Непонятное для армян греческое слово «экзориа» (ссылка, изгнание) от частого употребления стало в представлении армян страшным топонимическим понятием. У епископа Себеоса мы находим такую потрясающую фразу: «Он (император) приказал, чтобы того с женой и детьми отправили в место заключения, которое называют Акзорк».
Еще до нашествия турок почти вся Армения была присоединена к Византийской империи. Киракос пишет об этой мрачной эпохе:
«…жители нашей страны строили козни, запугивали, обвиняли друг друга в верности басурманам, предавали императору, ишханам и самому патриарху — и он выступал против других, — а в результате их искореняли в родных краях и отправляли в другие места. Те, кто оставались, были как сироты, бродившие здесь и там. Греки правили страной двадцать лет. Потом пронеслась буря и извергла людоедов, предавших огню нашу родину и столицу Ани, — ведь кровожадный зверь, откликающийся на имя Арп Аслан, осаждал ее двадцать семь дней и после этого захватил; он истребил всех жителей, никого не пощадив. И перестал существовать царский наш род».
Турки, если разобраться, беспрепятственно вступили в Армению. Султан Арп Аслан в 1071 году при Маназкерте возле озера Ван без особого труда разбил армию Романа Диогениса. Эта победа открыла перед турками ворота в Малую Азию. Самого византийского императора взяли в плен.
Армянский монах пишет:
«Дали богатый выкуп, и султан освободил Дюзена. Но народ не хотел ему подчиняться… посадили на трон Михаила, сына Дуки. Михаил со своим войском разогнал войско Дюзена; солдаты схватили его и надели ему на голову мешок. Когда Дюзена вели по улице, был получен приказ императора ослепить его, и тот от беды своей умер».
Обо всем оставили свидетельства армянские историографы. Древние бедствия Армении увековечены в старинных церквах, сохранившихся кое-где в высоких горах, а также в жизнеописаниях некоторых выдающихся патриотов.