Как все сочинения древних монахов, оды Нарекаци сопровождает памятный постскриптум — ишатакаран. В нем автор так определяет свою поэзию:
«Солнце, круглое, светлое, лучистое, отсчитывает часы дня и, радуя глаз, прогоняет ночной мрак. Этот светоч, дарованный нам Господом, в своем бесконечном движении уносит годы и собирает их в века, давая иногда новую жизнь нашему недолговечному, смертному миру. Итак, когда оканчивался девятый и мы вступили в славный десятый период нашего армянского календаря, через три года после похода, предпринятого победоносным великим римским императором Василием в северо-восточные провинции, когда от своих больших и протяженных границ, отмеченных столбами из огромных камней, простирая руку и взмахивая длинной крепкой плетью, он стремительно двинулся направо и налево, чтобы захватить и поставить под свой скипетр многочисленные страны, — именно в это время, когда мы жили в покое, ибо были сокрушены наконец враги нашей церкви, я, иерей и монах Григор, последний среди писателей и самый молодой среди учителей, с помощью брата моего, бесподобного Иованеса, монаха из почтенного монастыря, где оба мы, родные не только по крови, но и по духу нашему, вере и мысли, вели общую жизнь, два человека с одним и тем же лицом, взирая нашими четырьмя глазами на тот же самый путь таинства, — я заложил краеугольные камни и на них укрепил, построил и написал эту полезную книгу, соразмеряя созвездие многих ее глав в одном замечательном сооружении.
И теперь я молю вас, всех, кто вкусит с этого уставленного разными блюдами стола, вспомнить нас с чистой любовью в своих набожных мыслях, благочестивых молитвах и достойных молениях. И ваше имя запишут в Божественную книгу жизни».
Как мне объяснили, каждый из периодов, о которых упоминает Нарекаци, — это пятьдесят лет. Для того чтобы установить нужную дату, надо прибавить к армянской 551 год. Следовательно в 1001 или, точнее, в 1002 году Григор Нарекаци «укрепил, построил и написал» свою книгу. Следовательно, он называет императора Василия Болгаробойца.
Произведения Нарекаци вызвали брожение среди соотечественников. Его идеи намного опередили свое время. В прошениях Господу, как назвал Нарекаци свои песнопения, церковь как посредник между Богом и верующим была устранена. Человек с открытыми ранами стоит лицом к лицу с Богом. То есть, по существу, с самим собой, ведь Бог не подает голоса. Решения разных вопросов и формы воздействия церкви опровергались хотя бы тем, что после ее пятивекового существования верующий чувствовал необходимость обращаться непосредственно к Господу. Затем страсть к самобичеванию, душевные глубины, затрагиваемые страшными признаниями, крайнее отчаяние, внушаемое земным миром, — все это придало поэзии Нарекаци трагическое напряжение и способность волновать и питать духовно ряд поколений. Поэтому до сих пор не пропадает к ней интерес.
В первом песнопении есть стихи, по которым видно, как трагически воспринимает поэт свои обращения к Богу.
Иван Карамазов у Достоевского говорит нечто похожее: «Бог борется с чертом, и поле сражения — душа человеческая».
Далее Нарекаци пишет:
Удивительные стихи! Непосредственное доказательство того, что церковь из беседы человека с Богом устранена.
Саят-Нова
Восемь столетий разделяют двух великих поэтов-корифеев Армении — монаха-философа Нарекаци и монаха-трубадура Саят-Нову. За этот период поэзия прошла большой путь развития.
В 1453 году произошло огромное для того региона историческое событие — падение Константинополя, завоевание его турками. Армянский поэт, живший в то время, Аракел Бангишеци в 1453 году сочинил плач в стихах о взятии Константинополя. Там он пишет, что придут из Европы единоверцы, христианские народы, и освободят город. Потом они двинутся на Восток, уничтожая неверных, и освободят Армению и Месопотамию, Иерусалим и Египет. Так предсказал поэт-монах. Однако после разгрома Киликийского царства (1375 г.) и до XX в. у армян не было своего государства, ни большого, ни малого. Все их земли оказались под властью турок или персов, которые продолжали в войнах кроить и перекраивать Армянское нагорье. В те трудные времена исчезли и привилегии национального феодального класса. Местных армянских сатрапов сменили феодалы-иноземцы, иноверцы — турки, персы, курды.