«Скрылся в зарослях, — подумал я. — Это заговор — теперь будет самое худшее… Что делать?
„Что делать?“ — на это нельзя было с уверенностью ответить. Что определённого я знаю? На что мог опереться? Возможно, это был преступник, возможно сумасшедший, но может быть и добрый человек, который наказал меня своим странным поведением за мою недоверчивость. Возможно, он ждёт в кустах затем, чтобы за мной тайно следовать и указать мне правильную дорогу, если я заблужусь, чтобы, наконец, подать с дружеским смехом руку. Идти теперь наугад? Но, если это преступник, мне кажется, что он и его банда могут напасть на меня отовсюду, и я от них не смогу убежать! Но если он сказал правду, тогда я бы страшно ошибся, если бы не послушал его. Да — послушаю!»
Пошёл я по указанному мне пути. Через минуту я действительно стоял на поляне, и дорога там взаправду делилась. Пошёл я прямо через поляну по очень грязной дорожке. Через три-четыре минуты я очутился у забора. Надо мной висела табличка; но что на ней было написано прочитать я не мог, и сильный ветер сию же минуту прекратился…
«Почему я обязательно должен это прочитать? — сказал я. — Ведь я знаю, что там; мои мысли расстроены, поэтому делаю такие глупости».
Перелез через забор и пошёл дальше по грязной дороге, ступая аккуратно, чтобы не испачкать ботинки. Но тут я почувствовал новый, удивительный страх. Был он неясный, но очень сильный… Наконец, у меня сдавило горло, и я замедлил шаг…
«Боже, что ты со мной делаешь? Придет ли теперь то ужасное, что предвещало мне затмение солнца?» — мелькнуло у меня в голове.
И тут неожиданно зазвучал вечерний звон… Ох! Никогда не приносил мне звук такой радости. После часа страшных, безнадёжных страданий — тихий, святой, нежный голос звал меня к спасению, придал мне спокойствия, разносился в темноте страшного леса… И я отчётливо понял, что он звучит с левой стороны и решил, что до источника этого серебряного звука не более четверти часа.
С трудом вытащив ногу из грязи, пошёл назад, пока звук не прекратился, чтобы он вывел меня на правильную дорогу. Добежал я до забора, перелез, прибежал к лесу и спешно пустился по дороге налево.
Тут неожиданно близко от меня зазвучал страшный голос:
— Что вы делаете? Вернитесь! Найдёте свою гибель! Стойте, сумасшедший! Убьётесь там! Послушайте! Вернитесь, не ведаете, что делаете! Сумасшедший! Баба! Дурак!
Я услышал топот и понял, что кто-то бежит за мной. У меня волосы стали дыбом, но я нёсся с огромной скоростью всё дальше… Топот ног стих и раздался хохот, ужасный, нечеловеческий, как будто смеялся сам этот страшный кошмарный лес…
Наконец он затих и опять зазвучал тихий, серебряный голос, теперь сильнее, чем ранее… Но только на минуту… И смолк…
Однако, почти в ту же минуту увидел, очутившись у поворота поляны, три — четыре жёлтых, не двигающихся участков света в нескольких шагах перед собой. Не буду описывать, что я почувствовал.
В полном страхе я оказался между бедных деревенских домиков. С трёх сторон они были окружены лесом, а с четвёртой тянулась равнина.
Поблизости горланило несколько парней…
О, никогда еще я не глядел на людей с таким удовольствием и любовью, как тогда! И всё-таки сомневался, а не призраки ли это…
— Где здесь трактир? — выкрикнул я как пьяный.
— Вы смотрите прямо на него, — прозвучало в ответ.
— Спасибо! Ура! — закричал я. Детский хохот звучал за мною, но и за это бы я этих сорванцов расцеловал.
— Могу я здесь переночевать? — спросил, возвратившись в пивную, где были только молодой хозяин с интеллигентным лицом и его старая мать.
— Можете, — ответил он, уставившись на меня.
— Ура! — закричал я опять.
Даже если бы Д. находился всего в нескольких минутах отсюда, я бы туда не пошёл. Так мне понравилась эта деревня, так рад я был, что нашёл какое-то убежище.
— Я промок, дайте мне какую-нибудь одежду или какой-нибудь мешок — заплачу за них, сколько хотите. — И сразу же отшвырнул своё пальто.
Сначала они смотрели на меня удивлённо, но вскоре приветливо: так смешно было моё лицо, так бодро и переполнено счастьем. Через несколько минут я был переодет.
О, какое блаженство я ощутил, отдыхая у тёплого камина, и когда напился отвратительного пива, которое в этот раз показалось мне самым вкусным на свете!
— Приятель, как далеко до Д.? — спросил я теперь.
— Ну, за полчаса доберётесь.
— Тысяча чертей! На какой я стороне леса?
— На западной. Чтобы попасть в Д., вам надо пройти его целиком.
— О, этот подлец! Свинья! И, возможно, я близко от В.?
— Пятнадцать минут дотуда.
— И потому я семь часов в лесу бегал! — я стал ругаться так, что невозможно повторить, а затем рассказал им всё.
Выслушали меня с величайшим интересом. Женщина несколько раз вскрикивала. А когда поведал о том, как вечерний звон предупредил меня, чтобы я дальше не шёл, она сказала:
— Благодарите бога! Ещё несколько шагов дальше, и вы бы по колено провалились в болото и увязали всё глубже и глубже, через пятнадцать минут оно бы сомкнулось над вашей головой! Святой голос вас спас, Бог вас любит. Бог вытащил вас из когтей сил ада.
— Сил ада?
— Это был лесной дух, или мертвец, или сам дьявол! Каждый говорит своё, но это был не человек. Он является сбившимся с пути приблизительно раз в пять лет с незапамятных времён. Всегда осенью, когда в ясный полдень скрывается солнце и начинается ветер с дождём. Сегодня я сказала своему сыну, правда, Йозеф? Что он опять придёт, если в лесу заблудился какой-нибудь странник! И пришёл! Сначала долго водит людей по лесу и в конце заводит в болото, где забирает их к себе. Кто-то думает, что это дух этого леса: раньше, когда люди охотно обходили лес, он не появлялся. Но с того времени, как в нем проложили множество тропинок, он якобы мстит за то, что нарушили его покой и повредили топорами. Другие думают, что это душа по-настоящему дикого мужика из деревни З., которого утопили несколько сотен лет назад в том болоте пьяные парни из деревни М., потому что он полюбил наикрасивейшую девушку этого посёлка. Поэтому и мстит!