Приревновал к иноземному дикарю?
— Я этого не сказал, — огрызнулся Этьен. — Ты опять делаешь поспешные выводы, смотришь на вещи в желаемом свете.
— Можешь успокоиться, Этьен. — Улыбка Лиры стала шире. — Для тсла длина и форма огромных хоботов являются самыми важными сексуальными характеристиками, но меня они не прельщают.
Этьен дернул головой и посмотрел на жену:
— Я просто сказал, что ты проводила с ним много времени. Я и не предполагал… что у тебя могут возникнуть такие грязные мысли.
— Этьен, ты меня удивляешь. Не знаю, посмеяться мне или обидеться.
— О, черт, — пробормотал он, смущенный. — Займись-ка чем-нибудь.
Сзади послышались шаги. — Идут наши пассажиры.
— Ну и что? Они не смогут понять нашего терранглийского.
— Не будь так уверена. Эти тсла способные ребята. Не удивлюсь, если мы узнаем, что они могут делать кое-какие выводы из наших бесед, особенно когда упоминаются их имена.
— Но им не понять грязного смысла твоих подозрений, — пробормотала
Лира, но замолчала, когда вошли Тилл и Хомат.
Хомат был так закутан, что походил на шар из ткани и шерсти, среди которых виднелись только глаза и рот.
— Я не могу больше выходить спать на палубе, де-Этьен, — с трудом проговорил он. — Больше не могу.
15
Шли дни, за пределами кабины судна климат претерпевал драматические изменения. Температура падала, с большинства низких теперь утесов свисали огромные сосульки.
Хомат сидел на корточках за кубриком, тщательно закутанный, в тепле, но чувствуя себя не очень удобно.
Несколько дней Этьен обдумывал, как с ним быть.
— Мы что-нибудь можем сделать для тебя, Хомат?
— Не нужно, де-Этьен. Я просто не буду выходить наружу.
— Лира, а что, если попытаться надеть на него твой запасной термокостюм? Вы с Хоматом примерно одного роста, хотя ты более…
— Смотри внимательнее за управлением, — предупредила Лира мужа со своего кресла.
— Хомат плыл бы в нем. Правда, тебе пришлось бы придумать какую нибудь подвязку, чтобы датчики прижались к его коже, и приспособить термостат.
— Посмотрим, что можно сделать, — Лира повела встревоженного Хомата на нижнюю палубу.
Несколько часов спустя они вернулись. Термокостюм пузырился на руках и ногах Хомата, но Лира подшила ткань вокруг его торса.
— Все-таки широковат… Я с трудом убедила Хомата, чтобы он снял всю свою одежду, поскольку необходимо, чтобы датчики прикасались к коже. Он весь посинел, прежде чем надел этот костюм. Приспособить датчики оказалось нетрудно.
Лира засунула руку в один из рукавов термокостюма, оттянув черный эластичный материал, но тут же резко отдернула ее.
— Ты уверен, что все в порядке, Хомат? От такой температуры можно сгореть.
Но проводник Редоулов ликовал.
— Первый раз за много-много дней я чувствую себя так хорошо, — ответил он. — Я в таком восторге! Спасибо, де-Лира, огромное спасибо!
— А как ты? — спросил Этьен отдыхавшего рядом на полу Тилла. — Ты и твои товарищи тсла сможете выйти наружу?
— У нас есть запасные капюшоны, Этьен. К тому же мы можем выносить и более холодный климат, чем здесь. С нами все будет в порядке до тех пор, пока не потребуется остаться снаружи слишком долго.
Этьен неожиданно наклонился вперед, и судно резко накренилось на один борт.
— Прошу прощения. Инстинктивная реакция, — произнес он. — Что там?
Из спокойной воды около берега выступало нечто, похожее на скалу. Оно имело полдюжины ног, две из которых шевелились в воде. Изумленные путешественники вдруг увидели, как огромные щупальца подняли огромное количество рыбы и поднесли ее к длинной пасти с острыми треугольными зубами. Несмотря на огромную массу, существо двигалось очень быстро. Все его тело покрывала длинная черная шерсть, часть которой свисала в воду.
Глаза с узкими зрачками уставились на путешественников из-под костяных гребешков. Этьен направил судно к берегу, чтобы получше рассмотреть чудовище. Зверь тут же с грозным рычанием развернулся и помчался прочь на всех своих шести ногах, по-прежнему крепко держа щупальца около разинутой пасти.
— Никогда не видел ничего подобного, де-Этьен, — сказал Хомат, делая быстрые защитные жесты около груди и живота.
— А я видел, — мягко произнес Тилл. — Это хайрал. Правда, я видел только двух и то мертвых, убитых на на плато Гунтали.
Огромный зверь уже добрался до склона холма, сел рядом с самкой и детенышами, развернулся и сердито зарычал.
— Семейка. Интересно, что еще едят на?
— Кстати, о на, — заметил Этьен, направляя судно снова на середину реки. — Здесь для них достаточно прохладно, однако мы еще ни одного не встретили.
— Может быть, они держатся в стороне от реки из-за предрассудков или какого-нибудь запрета.
— Не думаю. В этих водах так много рыбы.
— Возможно, воздух здесь слишком плотный. Но река здесь еще довольно широкая и глубокая. — Лира казалась озабоченной.
— Эти на не беспокоят меня, Этьен. Мы видели доказательства того, что маи и тсла могут работать вместе, однако на кажутся чересчур дикими и воинственными, чтобы быть принятыми в процесс развития цивилизации без интенсивного обучения и усмирения. Хотя я и не люблю их, но не хочу видеть этих дикарей истребленными двумя более развитыми расами. Они не животные.
Это разумные существа, создавшие примитивное общество. Если ты задумаешься, какую часть территории контролируют эти дикари, то поймешь, что скорее их можно посчитать доминирующей жизненной формой на этой планете, а не маев или тсла.
— Я рад, что мы не должны принимать ультимативных решений, — ответил
Этьен. — Кто-то другой примет на себя ответственность и скажет, нужно ли вмешиваться в чужие дела, чтобы защитить будущее на. Но до этого, видимо, еще очень далеко.
Хотя русло Скара изгибалось плавной кривой на запад, путешественники продолжали плыть на север по направлению к полюсу холода планеты. Солнце, изредка проглядывавшее сквозь тяжелые облака, приносило мало тепла.
Несмотря на это, Хомат проводил необычно много времени на палубе, наслаждаясь своим термокостюмом и свободой, которую тот обеспечивал, свободой смеяться при температурах, уничтоживших бы многих мая в считанные минуты.
Ледяной Полюс холода. Он заявил о себе ярким свечением впереди, где отражение солнечного света падало на низкие облака. Но только когда на следующее утро корабль поднялся на подводные крылья, чтобы набрать необходимую скорость, свернул в изгиб реки, все увидели край ледяного вала.
Когда-то казавшийся ужасным Баршаягад превратился в скромную речную долину. Бесчисленные водопады струились с тающего ледяного колпака. По ночам они замерзали.
Путешественникам на пришлось долго искать поток, дававший начало
Скару. Мощный, но все-таки управляемый поток вырвался из огромной дыры в ледяной стене, пробив тоннель высотой в сотню метров на выходе. Этьен направил судно к просторной пещере, затем осторожно подвел его к берегу.
Лодка несколько раз задевала за что-то дном, но наконец уткнулась носом в гравий.
Вверху лед утончался. Солнечный свет проникал сквозь полупрозрачный ледяной потолок, придавая ему голубоватый цвет и освещая реку на несколько дюжин метров от входа. Далее вода поглощалась холодной темнотой. Капли падали с мутных ледяных сталактитов, покалывая лица застывших на палубе путешественников…
— Какая красота, — произнесла Лира. Где-то вдалеке эхо повторило ее слова.
Четверо тсла, встав в круг, опустились на колени и начали делать какие-то ритуальные движения. Редоулы уважительно дождались конца церемонии, и Лира спросила о ее цели.
— Мы благодарим, — объяснил Тилл. — Мы чувствуем в наших душах огромное тепло, как, должно быть, и вы, поскольку ваше путешествие было длиннее нашего.
— Нам не удалось бы совершить его без вашей помощи, — сказал Этьен, — и без помощи вашего народа.