Ронни пребывал в приподнятом настроении. Желание показалось ему комичным, и он окликнул проходившего мимо человека:
— Филдинг, скажите нам, как можно увидеть настоящую Индию?
— Надо пообщаться с индийцами, — ответил человек и исчез.
— Кто это?
— Ректор государственного колледжа.
— Можно подумать, что этого можно избежать, — вздохнув, произнесла миссис Лесли.
— Я избежала, — пожаловалась мисс Квестед, — если не считать служанки. С самого приезда я еще не разговаривала ни с одним индийцем.
— Да вам просто повезло.
— Но я хочу их увидеть.
Мисс Квестед тотчас оказалась в центре внимания нескольких развеселившихся дам.
— Она хочет видеть индийцев! Очень свежая идея!
— Туземцы! Но это же забавно, — возразила другая.
Третья дама проявила несколько большую серьезность:
— Позвольте, я объясню. Туземцы не станут больше уважать вас после встречи, понимаете?
— Значит, это произойдет после многих встреч.
Однако третью даму — глуповатую и дружелюбно настроенную — было невозможно сбить с избранного пути.
— Я хотела сказать вот что: до замужества я была медицинской сестрой, и мне часто приходилось сталкиваться с туземцами, поэтому я знаю, о чем говорю. Я знаю правду об индийцах. Я работала в самом неподходящем для англичанки месте — в туземном княжестве. Там у меня был только один выход — смотреть на них равнодушно и свысока.
— Даже на пациентов?
— Самый добрый поступок в отношении туземца — это дать ему умереть, — сказала миссис Каллендар.
— И что будет, если он попадет на небо? — спросила миссис Мур с мягкой, но несколько натянутой улыбкой.
— Он может попасть куда ему угодно, лишь бы я его не видела. Когда они оказываются рядом, у меня по спине бегут мурашки.
— Я подумала о том, что вы сказали про небеса. Знаете, именно поэтому я против миссионеров, — сказала леди, бывшая раньше медицинской сестрой. — Я очень уважаю священников, но я против миссионеров. Я объясню почему.
Однако в этот момент в разговор вмешался коллектор:
— Вы что, действительно ожидаете встретить здесь наших арийских братьев, мисс Квестед? Это очень легко устроить. Я не думал, что это доставит вам удовольствие. — Он на мгновение задумался. — Вы можете познакомиться с любыми туземцами на ваш выбор. Я знаю правительственных чиновников и землевладельцев. Хислоп может представить нам своих адвокатов, если же вас интересуют педагоги, то мы обратимся к Филдингу.
— Мне надоело смотреть на эти живописные картонные фигуры, — капризно произнесла девушка. — Когда мы приехали, это было чудесно, но эта поверхностная мишура меня уже утомила.
Впечатления мисс Квестед абсолютно не интересовали коллектора; он был озабочен лишь тем, чтобы она хорошо проводила время. Не хочет ли она принять участие в вечере бриджа? Он сразу же оговорился — название традиционное, но играть на нем в бридж совершенно необязательно. Тертон сам придумал это выражение и немало удивлял тех, кому предлагал это времяпрепровождение.
— Но я хочу познакомиться только с теми индийцами, с которыми общаетесь вы, общаетесь как с друзьями.
— Мы не общаемся с ними как с друзьями, — смеясь, сказал он. — Они, конечно, полны всяческих добродетелей, но мы с ними не общаемся. Сейчас половина двенадцатого, слишком поздно, чтобы входить в подробные объяснения.
— Мисс Квестед — ну и имечко! — сказала миссис Тертон мужу, когда они ехали домой. Юная леди ей не понравилась, показавшись неучтивой и капризной. Она не хотела верить, что эту особу привезли из Англии, чтобы женить на ней милого маленького мистера Хислопа, хотя было похоже на то. В глубине души муж был с ней согласен, но он никогда не отзывался дурно об англичанках, если можно было этого избежать, и сказал только, что мисс Квестед, конечно, делает ошибки, а потом добавил:
— Индия задает свои загадки, особенно в жаркий сезон; она задает их даже Филдингу.
При упоминании этого имени миссис Тертон закрыла глаза и заметила, что мистер Филдинг — не настоящий сагиб, и лучше бы он женился на мисс Квестед, потому что и она не настоящая мемсагиб.
Они доехали до своего дома — огромного одноэтажного строения, самого старого и самого неудобного в гражданском поселке. Перед домом красовалась лужайка, похожая на мелкую суповую тарелку. Супруги выпили на ночь ячменной воды и отправились на покой. Их отъезд из Клуба нарушил ход вечера, который, как и все подобные собрания, нес на себе отпечаток некоторой официальности. Общество, преклоняющее колени перед вице-королем и искренне верящее в то, что причастную к королю божественность можно переместить в любое лицо, должно испытывать трепетное почтение к любому воплощению вице-короля. В Чандрапуре Тертонов почитали как племенных божков; но скоро они выйдут в отставку и уедут на какую-нибудь загородную виллу, отлученные от мирской славы.