И Мелани ему поверила. А интересно, что бы предприняла сестра? Да они наверняка уже перегрызли бы друг другу глотки. Он говорил ей в лицо, обдав горячим дыханием, и все сильнее прижимал к себе, до тех пор, пока ее грудь не уперлась в него. От всего его облика веяло такой силой, что Мелани поняла: противиться бесполезно. Она застыла в его объятиях, не в силах пошевелиться, точно кролик перед удавом.
— Отпусти меня, немедленно отпусти. Мне больно!
— Ты не в том положении, чтобы приказывать! — его голос немного смягчился, исчезли металлические нотки, но появилась хрипота, что еще больше смутило и немало напугало Мелани.
Девушка старалась не смотреть ему в лицо, ее взгляд был прикован к белоснежному воротнику и крепкой шее, на которой пульсировала жилка.
— Пожалуйста, отпусти меня, мне на самом деле больно. Будут синяки.
— И испортят вид твоей атласной кожи? — усмехнулся Александр и ослабил хватку, но продолжил ее удерживать.
— Меня сейчас меньше всего волнует вид моей кожи, просто синяки имеют свойство болеть. — Она не могла сконцентрироваться на своих мыслях, близость мужчины взволновала ее больше, чем следовало бы. — Я думаю, будет лучше, если ты уйдешь. Мы навряд ли сумеем прийти к компромиссу.
— А я так не считаю. И уйду я из этой квартиры лишь вместе с хозяйкой.
— Неужели ты на самом деле думаешь, что я смогу бросить все и улететь с тобой в Грецию?
— Я не думаю, я уверен. — Александр поменял положение одной руки, и теперь его пальцы лениво гладили ее позвоночник.
Мелани запаниковала. В глазах у него исчез гневный блеск, уступив место другому чувству. Желание, в них светилось желание, которое было намного опаснее любого гнева.
— Я никуда с тобой не полечу, повторяю последний раз, — шепотом сказала Мелани.
— Если у тебя хватило смелости, вернее, наглости так поступить с Димитриосом, то будь уверена, у меня хватит наглости затащить тебя в самолет, если даже придется нести на руках.
Мелани находилась в полнейшей растерянности. Стефани что-то говорила про Питсулиса по телефону, но у Мелани как раз поднялась температура, и она совсем ничего не помнила. Какие отношения между этим Димитриосом и сестрой? Почему они расстались? И какого черта она назвалась ее именем? Что, вспомнила детскую забаву?!
— Собираешься устроить похищение? — Рука мужчины ласкала ее шею, а губы приближались к лицу. То, что Александр собрался ее поцеловать, не вызывало никаких сомнений.
— Не совсем так.
— Не смей меня целовать…
Границы прошлого и настоящего перестали существовать. Охваченная животным страхом, девушка превратилась в маленького разъяренного котенка, стала кусаться, царапаться и извиваться всем телом в крепких мужских руках. Александр что-то пробормотал и неожиданно опрокинул ее на спину, а сам оказался сверху.
Он страстно прижался к ее губам и, раздвинув их, дотронулся до мягких теплых глубин ее рта. Сердце у девушки бешено колотилось, а он все не отпускал, напротив, поудобнее устроился между ее раздвинутых ног. Когда Александр коснулся губами ее шеи, она изо всех сил заколотила кулаками по его спине и, задыхаясь, всхлипывая, прокричала:
— Прошу тебя! Не надо! Не надо!
Мужчина медленно поднял голову.
— Похоже, ты искренне, — немного удивленно проговорил он.
— Да, да!
Она уже ничего не видела вокруг, ощущая лишь крепкое мужское тело.
— Теперь я понимаю Димитриоса, у бедняги не оставалось ни одного шанса избежать твоих ядовитых чар. — На губах Александра снова заиграла усмешка. Он неторопливо поднялся с девушки и с видом заботливой матушки поправил на ней халатик.
Воспользовавшись тем, что он больше не нависал над ней, Мелани отползла на безопасное расстояние.
— Опытная игра в Снежную королеву, которая тает лишь для тебя?
Девушка была поражена самообладанием гостя. Он был совершенно спокоен, точно и не целовал ее вовсе.
— Ты ошибаешься. Я не веду никакую игру.
— Тогда как мне прикажешь понимать Димитриоса? Решить, что он все выдумал? А вены он себе резал от нечего делать, да? — взорвался Александр.
В тот момент, если бы рядом оказалась Стефани, та получила бы хорошую затрещину. Как ей теперь выпутываться?
— Я сожалею, что так получилось, — пробормотала девушка.
— Она, видите ли, сожалеет! Раньше думать надо было!
Мужчина поднялся на ноги. Вслед за ним поднялась и Мелани. По коже у нее до сих пор бегали мурашки, но она пыталась успокоиться. Голова стала болеть меньше, в противном случае она не выдержала бы и с ней случилась истерика.