Оба создания обступили лежащего на земле вурмека. Высокий выхватил из-за пояса нож и, поднеся его острием к лицу Горена, что-то резко выкрикнул на своём клокочущем языке. Но второе существо, словно желая удержать от дальнейших действий, отвело его руку в сторону, и негромко заговорило с юношей. Испуганный Горен был не способен что-либо произнести ему в ответ. Он не понимал ни единого слова, не знал, что этим созданиям могло быть от него нужно, и чем он мог так сильно их разозлить. Молча, он смотрел то на одного, то на другого, тщетно силясь разгадать смысл их слов. Видя, что от разговоров будет мало толку, высокий жестом остановил второго. Он что-то сказал, гневно тыкая пальцем в вурмека, после чего схватил его за шиворот и поднял на ноги. Подталкивая Горена в спину, он дал понять, что надо идти. Юноша подчинился и зашагал вперед, а существа, став по обе стороны от него, пошли рядом.
Они двигались неторопливо, следуя в сторону зеленых холмов. Путь под жарким солнцем по колкой россыпи камней и песка нисколько не утомлял мышеподобных созданий. Горену же, пленённому и измученному жаждой, идти было все тяжелее.
Внезапно, высокий остановился и указал второму на стоящий впереди валун. Отступив в сторону, он начал красться к камню, подбираясь к нему с тыла. В то же время, второй, сделав Горену жест оставаться на месте, стал аккуратно подходить к валуну с обратной стороны. Через минуту оба создания оказались стоящими друг напротив друга. Второй с силой подпрыгнул на месте, и когда он с топотом опустился на землю, высокий встал на колени и принялся торопливо рыть руками каменистую почву. В какой-то момент он резким движением запустил руку в вырытое отверстие и вытащил из него мелкое извивающееся животное. Высокий держал его за два длинных отростка идущих от макушки продолговатой головы и довольно улыбался. Второй тем временем снял с плеч мешок и вдвоем они быстро упрятали в него изворотливого зверька. Оказавшись в неволе, тот принялся неистово биться и пищать, но стих сразу же после того как высокий наотмашь ударил по мешку.
Горен никогда не видел подобной жестокости. Ему стало безмерно жаль несчастное существо. Однако он сам был пленником и, получив пинок в спину, был вынужден так же беспрекословно повиноваться и продолжил идти вперед.
Тэ́пелрунг.
Вскоре пустошь Волчьих Берегов осталась позади. Теперь перед Гореном лежала вздымающаяся холмами и окутанная пышностью зеленых трав земля. Существа вели вурмека по узкой протоптанной тропе, пролегающей в низине между взгорьями. Временами, они переговаривались и искоса поглядывали на своего пленника, а он делал вид, что не замечает этого, и не смотрел открыто в их сторону. Бесславное положение задевало гордость вурмека. Он не хотел, чтобы его уязвлённость заметили, поэтому как мог держал шаг ровнее и старался скрыть взращенную голодом слабость. И всё же, когда высокий скинул со спины мешок и откупорил привязанную к нему бутыль, вурмек невольно потянулся к ней рукой и еле слышно произнес:
– Пить.
Существа переглянулись. Высокий подошел к Горену и подал ему бутыль. Обрадовавшись, юноша схватился за спасительный сосуд и уже готов был благодарить своего пленителя, но тот, неожиданно, убрал руку в сторону. Вурмек застыл в недоумении. Заглянув ему в глаза, высокий ехидно улыбнулся. С демонстративной жадностью он сделал из бутыли несколько глотков и, смахнув стекающие со рта кали воды, заткнул сосуд пробкой. Горечь обиды комом подступила к горлу Горена, а на глаза предательски навернулись слёзы. В то мгновение его желание расплакаться было сильнее жажды и усталости. Сдавив вурмеку грудь, оно рвалось выплеснуться наружу, и окатить обидчика криком ярости и словами осуждения. Но он сдержался, понимая, что показав досаду, окончательно признает злобную тварь победителем. Возможно, глядя юноше в глаза, высокий прочел его мысли, однако так и не увидел от своего пленника ни гнева ни покорности. С ухмылкой отвернувшись, он перекинул мешок через плечи, и движением руки приказал вурмеку двигаться дальше.
Укрытая тенью низина петляла между холмами, как змея промеж камней. Она то поднималась выше и вела путников среди освещенных солнцем зарослей деревьев, то спускалась вниз к прохладной влажности долинных трав. В воздухе, между взгорьями, летали стайками мелкие черные птицы. Порой они со свистом и стрекотом проносились над головами путников, взмывали ввысь, а затем, стремительно падая, будто растворялись в зеленой поросли холмов. Земля этих мест была мягкая и жирная. Обласканные теплыми лучами солнца, щедро напитанные влагой, её травы блестели сочностью стеблей и ещё не высохшими с утра каплями росы. Но долгожданного источника воды, на который, спускаясь со скалы, так понадеялся Горен, нигде не было. Это обстоятельство всё больше тревожило его, усиливая и без того невыносимую жажду. Под припекающим солнцем, терпеть её было уже невозможно, и вурмек, в попытках хоть немного ослабить свои муки нашёл, пусть и не самый лучший, но вполне годный для этого способ. В моменты, когда существа увлекались беседой, он тайком срывал и засовывал в рот стебли травы, а после, пережевывая, вытягивал из них живительные капли влаги. Так он смог заглушить ноющее внутри страдание и немного прибавить себе сил. Но освобожденный от желания пить, Горен осознал, что последний раз видел пищу уже как целый день назад. Жажда сменилась голодом, и мысли юноши обратились к поискам утоления нового тягостного чувства.