Горен брезгливо наморщил лицо.
– Разве что-то мешает всем существам есть, то, что дают растения?– спросил он,– Разве мало на Земле грибов, плодов и ягод? Для чего убивать живых?
– Ты прав,– ответила хранительница,– И вместе с тем не прав. Многим созданиям не прожить без мяса. Они просто погибнут, питаясь одними растениями. Сурицитам приходиться ловить и убивать птиц и мелких зверьков. У нас нет другого выхода. В теплое время года мы собираем семена и орехи и складываем их в амбары. Когда же наступают холода, двери пещер закрываются до самой весны. Биение сердец сурицитов замедляется, и мы живем в полусне, пока тепло не разбудит нас. На одних орехах нам не удалось бы выжить. До спячки мы отъедаемся мясом. Да, это правда, как бы неприятно она для тебя не звучала.
Уманта договорила, поднялась со стула и, прихватив с собой сосуд с водой, скрылась за занавесью одного из выходов. Горен облегченно вздохнул и вернулся к очагу. Он отодвинул стул подальше от оставленных на полу капель крови и стал терпеливо ожидать возвращения хранительницы. Но звуки, раздающиеся за занавеской, мучили его сознание, рождая в голове самые страшные картины. Ему казалось, что он слышит скрип лезвия ножа по камню и плеск воды, а затем шепот и опять скрежет металла.
Внезапно занавеска качнулась. В комнату вошла Уманта. В одной руке она держала котелок, а в другой глиняный кувшин. Тельца зверька словно и не бывало. Хранительница подвесила котелок на железный крюк над огнём, и вышла с кувшином в залу. Горен остался один, и дурные картины в воображении сменились мыслями о еде. В тишине пустой комнаты, голодное урчание его живота становилось всё громче, навязчиво напоминая вурмеку о том, что уже нестерпимо долго у него во рту не было ни крошки. Ему представился горячий грибной суп с соленой маковой лепешкой, и он вспомнил о Балии. Тоска о ней с новой силой сдавила ему грудь. В памяти вурмека всплыл тот тягостный сон, что взбудоражил его на Волчьих Берегах и он явственно ощутил, как сильно ему не хватает матери. Он представил, как обнимает её, и как она по привычке перебирает его рыжие волосы своими теплыми пальцами, бормоча на ухо что-то ласковое.
– Ты, наверное, проголодался,– вдруг прорезал тишину голос Уманты.
– Я… наверное…я…,– невнятно пробормотал Горен, пытаясь собраться с мыслями.
Хранительница подошла к столу, одернула полотенце, скрывающее под собой глиняную миску, и сказала:
– Сегодня утром я приготовила вкуснейший пирог с земляной грушей. Тебе непременно понравится. Бери стул и подходи к столу. Уж что-что, а земляные груши в вашем старом лесу точно не растут.
Горен будто не слышал Уманту и, рассеянно глядя сквозь неё, продолжал сидеть на месте.
– Что с тобой?– подбоченившись и щуря левый глаз, пробурчала старуха и, немного помолчав, добавила,– Сейчас не время грустить, Горен, совсем не время. Какой бы не была причина твоей печали, избавиться от неё, высиживая время на стуле, не удастся. Ты прошел не малый и трудный путь, поэтому сейчас нужно проявить к себе уважение. Начни с хорошего ужина и теплой постели. Ты не поверишь, насколько более ясным станет решение проблемы, когда ты насытишься и поспишь.
Слова хранительницы приободрили вурмека. Он подошел к столу и уселся напротив миски с нарезанным пирогом.
– Ты когда-нибудь пробовал сквашенное молоко лисицы?– спросила Уманта,– Уверена, что нет.
Горен испуганно посмотрел на неё.
– Нет, нет. Я бы не предложила тебе ничего из того, что ты не стал бы есть,– поспешила успокоить его хранительница,– Лисицы не очень- то плодовиты, но молока у них всегда вдосталь. Мы частенько встречаем их, лакомящихся птицами, что попадают в расставленные нами ловушки. Кружка молока- справедливая плата за сытый живот. Ты со мной согласен?
Вурмек улыбнулся и притянул ближе к себе миску с пирогом.
– Я налью тебе немного,– сказала Уманта, наполняя его кружку белой жидкостью из кувшина,– Поверь, вкус этого молока придется тебе по душе, и ты не раз попросишь меня подлить еще.
Она улыбнулась Горену, взяла со стола длинную деревянную ложку и пошла к очагу. Варево в котелке кипело и булькало. Старуха несколько раз перемешала его и, зачерпнув немного жидкости в ложку, попробовала. Затем она взяла небольшой берестяной короб, подобный тому, в котором вурмеки хранят нитки и, зацепив из него щепотку какого-то порошка, посыпала им содержимое котелка. Жадно уплетая пирог, Горен с любопытством наблюдал за действиями Уманты, а когда она отошла от очага, спросил:
– Откуда вы знаете о вурмеках?