— А, ну да, ну да. Держи тогда шампунь. Можете не возвращать. Вы там только поаккуратнее его купайте. Вот тут инструкция есть. Её нужно строго соблюдать, — инструктировала нас любительница котиков. — Вы только, как подлечите котёночка, мне его обязательно покажете, — протянула она.
— Покажем-покажем, и даже погладить разрешим, — заверил я, запрыгивая с добычей на свой драндулет.
Чиж красный, как рак, так и сидел в коляске. На Ксюху почти не смотрел. Я его даже на эту тему подкалывать не стал. Вручил я ему лекарство для его “блохастика,” и дунули мы восвояси.
А дома я, сделав над собой громадное усилие, пришёл на помощь другу. Что смог, то с шутками и прибаутками состриг ржавыми ножницами, обнаруженными в моем гараже, а остатки волосяного покрова Чиж от души залил шампунем.
— Смывать через десять минут. Через два дня процедуру повторишь самостоятельно. И чтобы убрал тут все за собой. Где сидел, там все кипятком залей. Не хватало ещё мне от тебя эту гадость прыгучую подцепить, — выдал я установку.
Чиж кивнул. А меня от таких приключений на жор пробило. Никогда такого не было. И вот опять.
Видать, старею.
— А можно я пузырёк у тебя оставлю. А лучше, давай, я пару дней у тебя в бане поживу. А то вдруг они в кровать запрыгнут? А я потом опять заражусь. Да и батя спалить может. Мне тогда точно кранты, — взмолился Чиж, завершив уборку.
— А хрен с тобой, — разрешил я.
Дружан, всё таки, как ему откажешь.
Ночных калорий мы вкинули на свежем воздухе. Запили это дело чаем с интересной настойкой и собирались уже разбежаться на покой, как в калитку постучали.
Ну как постучали. С ноги раза три.
— Санёк, открывай, на, — орал Саныч. — Я знаю, что ты тут.
Навык “ванга” у Чижа оказался прокачан. Почуяв грядущие звездюля, балбес сквозанул в сторону бани. Я за собой косяков не чувствовал. Калитку открыл без опаски.
— Саня, мля, ты тут один? Чижа рядом нет? — озираясь по сторонам, спросил фермер.
— И вам здрасьте, — поприветствовал я друга.
— Забор покрасьте, — буркнул Саныч. — Или ты уже? — кивнул он на мои зеленые руки.
Задвинуть отмазку про котика я не успел.
— Ты это. Тут такое дело. Поехали со мной в одно место доедем. Мне одному, стрёмно что-то.
— Да не вопрос. А что за тема? — моментально возбудился я на подвиги.
По ходу, выручать мужскую часть семейства Крабовых, тренд моего сегодняшнего вечера.
— Потом, — отмахнулся Саныч. — Погнали, некогда.
Только мы сели в фермерский джип, как я обнаружил и другое семейное сходство. Саныч руку в карман запустил и тоже шерудить там начал.
— Не понял, — насторожился я.
— Да ну нах эти фестивали. Подцепил я третьего дня в соседнем селе кралю одну, — изливал мне душу Саныч, газуя по полевой дороге через ямы и канавы. — Анькой её зовут. Неделю она мне мозг парила, а в ту пятницу дала. Не ахти какой соской, оказалась, правда. Ещё и права качать начала. Ну, я её посреди поля и высадил. Будет знать. А сегодня утром у меня подозрение появилось, что она мне память о себе оставила. Хиппи долбанная. Я-то вначале обрадовался таким экзотическим дебрям. А оно, вон как вышло. Развела, блин, пристанище мандавошек, — возмущался фермер. — С доктором я уже договорился, а одному ехать стрёмно как-то. Ты только это, не вздумай сболтнуть кому. А перед Чижом об этой теме даже и не заикайся. Ты понял?
Последнюю фразу друга я уже не слышал. Беззвучный смех сложил меня пополам. Ни вздохнуть, ни выдохнуть.
— Э, ты чего? — подозрительно скосился на меня дружан.
Я только рукой отмахнулся.
Отпустило меня минут через пять. Но и то не до конца. Как гляну на злую рожу фермера, так опять пополам складывает.
Так мы ехали до самого города. Саныч злился, я ржал. Мне около больницы даже в морду дать обещали, если я своё поведение не пересмотрю. Пришлось превозмогать.
Пока Саныч прохлаждался у доктора, я совсем отошёл. И даже взремнул немного. А потом меня разбудил довольный фермер.
— Погнали домой. Излечение обмыть надо, — подмигнул он мне.
— Фига се наука как далеко зашла, — удивился я.
— Да какая к херам наука. По науке три дня обрабатывать и расчесывать это дело нужно было. Мы по старинке. Под котовского и дустом сверху.
— А сюда нафига мы перлись, если это и дома можно было сделать? И нафига ты меня с собой попёр, если у тебя тут вип-условия? — не въехал я.
— Ты дурак? — неподдельно удивился Саныч. — Дома сам, а тут молоденькая медсестричка есть. Она всю грязную работу своими ласковыми пальчиками и сделала. И даже мылом душистым всё помыла. Хочешь, понюхать дам?
— Да иди ты, — отмахнулся я.
— Вот и я о том же. Так, я не понял, ты вискарь или конину будешь? Я тут один кабачок кайфовый знаю.
Глава 29. Вечерний кайф или в поисках вдохновения
Ох, тяжёл крестьянский труд,
от него и кони мрут,
Всё на мне хозяйство дом
пропитался весь говном,
Ох, тяжёл колхозный труд,
на меня весь день орут,
Председатель и парторг,
хоть живьём ложися в морг!
“Сектор Газа”
Напевал я, безжалостно истребляя сорняки на бабкиной делянке с картошкой. Её копать уже скоро, а позьмо заросло так, что не поймёшь, где что. Вот и проявил я инициативу на свою голову. Точнее, ляпнул не подумавши, а бабка меня этим озадачила.
— Инициатива, любит инициатора, — сказала бабуля. — Вот и помогай.
Правда, вместо слова “любит” она адаптированный сельский вариант употребила. Как говорится, поражающий глубиной мысли.
Со стороны, это я про прополоть шесть соток картофельного поля не руками, а мотыгой, казалось, легко. Особенно, если чужими руками. А когда сам. Ну его нафиг, такие расклады.
Вот так, работая руками, я познал дзен “Колхозной”.
— Эй, крестьянин, кончай филонить, — прервал мои потуги Чиж.
Дружан разлегся в тени заросшего бурьяном забора, и с довольной мордой трескал честно стыренное с бабкиного огорода яблоко. Как и когда он там материализовался я не засек.
— Неправильно, вы, товарищ Филин, огороды полете. Вы это на трезвую голову делаете, а нужно по-пьяни, — спародировал балбес мультяшного кота, ставшего первым прославившимся дауншифтером и пропагандистом сельской жизни.
— А вы, товарищ Чиж, я смотрю, тоже не по феншую живете. В гости с пустыми руками ходите, яблоки по садам тырите, — парировал я.
— А как иначе. Одни машут мотыгой, а другие на травке балдеют. И заметь, мотыгу держишь ты, — с важным видом выдал юнец.
Вот не переставал он меня удивлять. Каждый день чего-нибудь, да отчебучит.
— Чего? — завис я.
— Ничего. Титул “Знаток олдскула” переходит мне! — усмехнулся Чиж. — Вчера Цоя играли? Играли. Зацепило меня, решил погрузиться в тему. Он оказывается ещё и в кино снимался. Вот теперь и думай, где я этого набрался, — важничал малой, дожёвывая яблоко.
Я лишь усмехнулся. Как там в попсовой песенке то было? “Малыш растет не по годам”… Или там не про юнца, а про половой член?
А пофиг.
Порадовал меня Чиж и точка. Кажись сейчас у молодежи, как-то так изъясняются.
— Так, философ, ты за каким припёрся то? Советы советовать? Так мы без сопливых всё знаем, — огрызнулся я. — А если помогать, то вторая тяпка в сарае.
— По делу я, — вздохнул малой. — Разговор есть, — с максимально серьезной мордой заявил малой и свалил в сторону сарая.
Вернулся он через пару минут. И с мотыгой. Это меня несказанно порадовало. А вот раскрывать причину визита Чиж не спешил. Пристроился рядом и включился в мою битву за чистоту бабкиной делянки.
Дело спорилось. Работали мы молча. И только звон мотыг и щебетание птиц ублажали наш слух.
— Слушай, ты только не смейся. У меня к тебе разговор есть. Серьёзный, — не выдержал Чиж минут через пятнадцать работы.
Квест был практически пройден, а значит можно и поболтать.