4 ноября.
К послу пришли голландские купцы [живущие в Риге], которых обидели: они просили, чтобы посол выхлопотал у генерал-губернатора для них свою церковь. Несколько дней они не появлялись, пока посол их не пригласил, чтобы поговорить о своей поездке. После полудня посол простился с генералом, который в свою очередь на следующий день пришел в дом посла прощаться. Теперь купцы снова пришли поговорить с послом о своем деле, но для них ничего не было сделано. Когда я увидел парад солдат и удивился, почему ни у кого из них нет ружья, мне сказали, что их отняли, чтобы не было баловства на улицах. Эти воины, получая мало денег, часто начинают воровать и грабить. Мы отправили наш багаж вперед, примерно на 50 повозках.
6 ноября.
Депутаты Совета пришли прощаться с послом.
7 ноября.
Мы выехали из Риги, нас проводили члены Совета и несколько человек от имени графа, присланные с каретами. Посол сидел в карете графа, вокруг ехали и шли его слуги. Нас провожали также несколько человек верхом, дворяне и горожане. Свита посла ехала перед его каретой. Как только мы очутились за воротами, сразу дали залп из пушек. Нидерландские купцы нас проводили не так, как встретили. NB: на расстоянии получаса езды от города нас оставили провожатые после надлежащего прощания, и мы ехали через горы и леса еще 4 мили[50], остановились, не доехав полмили до реки А[51]. Лес здесь и до самой Москвы состоит из сосен и елей, ими и удобряют землю: дерево сжигают, и зола служит удобрением; когда земля истощается, она снова заращивается лесом. В деревушке Нойермюлен мы переехали рукав Двины. Там стоит старый замок, который я наспех срисовал; там же с нами попрощались наши последние друзья. Здесь я видел двух медведей, которые очень забавно танцевали в такт звукам труб. Мы еще прошли мимо озера под названием Белое. Остановились ночевать в Ионкерсгофе[52]. Дворы у дворян здесь все из дерева, низкие, дома из 2-3 комнат. В тот день мы ехали около 6 часов.
8 ноября.
На следующий день отправились в 9 часов и спустя полчаса проехали мимо реки А, здесь я срисовал ее волок. Она впадает недалеко оттуда в море[53]. В тот день мы квартировали на 3 мили дальше у одного дворянина по имени Вольф. Эта земля заселена редко, дома встречаются кое-где, церквей очень мало, почти все дворяне живут в провинции, занимаются земледелием.
9 ноября.
На следующий день мы уехали от Вольфа в 10 часов и за 7 часов проехали 3,5 мили через горы, долины, пустоши, леса. Мы остановились под горой, среди высокого соснового леса, на постоялом дворе, вблизи реки Брасле[54]. Здесь уже попадались бревенчатые мосты[55]. Было любопытно видеть, как наши возчики устроили лагерь из подвод, зажгли большие костры, у которых они ночью вместе с лошадьми легли спать под дождем и ветром. Место ночевки было очень скверное: нам дали нарубленную солому, отнятую у свиней, наши лошади и скот не получили корма; харчевни имеют здесь только одно помещение, куда мы все втиснулись.
10 ноября.
Продвинулись только на одну милю, и то за 2 часа; сделали остановку, потому что дальше не было вблизи жилья. Место, где мы ночевали, они называли Большой Рооп, но оно немного лучше прежнего. Здесь находятся два замка[56], на расстоянии пушечного выстрела друг от друга, один на этом, другой на том берегу реки. Больший замок расположен на горе, прежде он служил укреплением. Одна его половина спускается к реке, а другая половина — это крепость; забавно видеть крепость наполовину сухую и наполовину мокрую от высокого водопада. Здание построено частично из кирпича, частично из выжженных изразцов; позади него — старая разрушенная церковь, как показано на моем рисунке. Через два дня владелец этого замка собирался хоронить своего сына, тело которого уже год стояло на земле. В знак траура о нем ежедневно звонят колокола. NB: о похоронах дворян здесь. Другой замок стоит тоже на выступе, но не в таком хорошем состоянии и не так укреплен, как первый, что и видно на моем рисунке.
50
Немецкая миля составляла 1/15 меридианного градуса. В результате измерения градуса Снеллиусом (Snellius) в 1617 г. было установлено, что одна немецкая миля равна 1900 рейнландским рутам. Позднее было обнаружено, что немецкая миля составляет 7407,4 метра. Однако Витсен, как то явно следует из его книги "Северная и восточная Тартария" (Witsen N. Noord en Oost Tartarye... Amsterdam, 1692. D. II. P. 812), продолжал придерживаться данных Снеллиуса и после 1669—1670 гг. Так что для него 1 немецкая миля равна 7157,3 метра.
52
55
По-голландски knuppelbrug — мост из грубо обработанных стволов деревьев. Слово происходит от верхненемецкого Knuppelbrucke. Хутерис описывает такой мост следующим образом: "...мы сочли, что хуже этого моста быть не может, что даже мост, по которому проходит дорога в ад, и то, наверное, лучше. Эти мосты делаются из круглых сосновых стволов и прокладываются через болота и реки. Подобных мостов там очень много, и бывают они очень длинными, от 1, 2, 3, 4 до 8, 10 и 14 миль... причем многие бревна во многих местах от старости истлели и поломались, а кое-где прогнило по 1, 2, 3, 4, 5 бревен подряд, и сверху на них положены новые, причем эти новые никак не закреплены и катаются туда-сюда, так что человеку через них очень трудно перебраться, а лошадям с грузом еще труднее..." (Goeteeris A. Joumael der legati, ghedaen in de jaren 1615 ende 1616 by Reynhout van Brederode, Dirck Bas en Aelbrecht Joachimi. 's-Gravenhage, 1619. P. 25—26).