Отсюда мы проехали в тот вечер еще 3 мили и находились около Ручьев, в 8 милях от Пскова, к которому подошли на следующий день вечером, проехав еще 6 миль. Здесь мы собирались остановиться, но из города пришло иное сообщение. Микита Степанович Паганевич[298], наш прежний пристав, пришел по своему желанию приветствовать нас.
13 июня.
В Пскове, начиная от ворот до постоялого двора, все было занято войсками, мне кажется, их было 1000 человек; они плохо обмундированы, кроме группы донских казаков, хорошо вооруженных, с карабинами на плечах; это крупные, сильные люди с длинными усами, одеты в белые кафтаны.
Сейчас здесь все в большой тревоге: в стране повсюду войска, по-прежнему от нас отстраняют всех иноземцев, и ни один иностранец, кроме нас самих, не может войти в наши ворота под угрозой большого штрафа. Саранский[299] теперь держит управление как полководец, Нащокин[300] ведает полицией, младший Нащокин[301], который был в Голландии послом, — помощник воеводы[302]. Воины, находившиеся здесь, должны были через день-два отправиться в поле и присоединиться к армии, которая стоит там против поляков.
Пока мы находились в Пскове, ни тот, ни другой воевода никого не прислал приветствовать посла, поэтому и посол никого не послал приветствовать их; при въезде и при выезде нам не предоставили парадных лошадей. Нащокин хотел, чтобы мы уехали отсюда водным путем в Дорпат, и сказал: "Когда я был послом в Голландии, я должен был ездить так, как они [голландцы] хотели". Он считал, что так наша отправка обойдется ему дешевле.
15 июня.
Мы взяли путь на Печору, куда прибыли 15-го к концу дня, это расстояние в 9 миль. Тридцать пехотинцев, которых нам дали с собой как провожатых, плохо вооружены; было смешно, что свое оружие они уложили на наши телеги, и это здесь, на границе, где меньше чем в 6 милях находятся поляки. Когда мы выехали из города, оказалось, что за нами следовал отряд с 30 лошадьми. Сперва мы решили, что это поляки, и, навострив уши, схватились за ружья, но это были русские, которые направлялись в Печору, и нам дали их с собой как конвой. Они были вооружены саблями, карабинами, пистолетами, некоторые — луками и большими мечами. В Печоре мы нашли все сожженным, кроме монастыря, так поляки похозяйничали в наше отсутствие; они убили и увезли многих людей. Перед монастырем стояли три знамени вооруженных пехотинцев; к ним присоединились всадники [конвой], чтобы помочь в осаде. На пути мы встретили пять-шесть пленных поляков, еще одного при нас привезли в Печору.
16 июня.
Из Печоры мы уехали 16-го и в 3 часа после полудня подошли к лифляндским границам, а немного спустя к замку Нивенхёйзен. Господин Роотхауз встретил нас у пограничных столбов, коротко приветствовал посла, намереваясь проводить его до Риги. Между ним и нашим русским приставом, Алексеем Ивановичем [Барановым], возник спор. Швед не хотел пропускать русских через границу. Русский сказал: "Хорошо, мы не перейдем, но тогда и царские подводы тоже не перейдут". Швед ответил: "Вы можете перейти с шестью солдатами, но не войдете в замок, а проводите посла только до замка". Русский спросил, не задержат ли их и получат ли они обратный пропуск; это было ему подтверждено, после чего он повел нас к замку. Солдаты остались на границе, а подводы перешли ее. Посла приветствовали из замка пушечными выстрелами, и здесь мы расстались с русскими. Пристав получил на прощание серебряный кубок, капитан Юриан и другие служилые, соразмерно со своим положением, получили деньги. Посол просил поблагодарить царя за все доброе и т.д.
В Пскове, пока мы там находились, совершали крестный ход с иконой Богородицы и иконой неизвестного мне святого, с хоругвями, крестами и разными мрачными непонятными суеверными предметами. Знатные и простые люди шли следом; входили и выходили из одной церкви в другую, и повсюду, где стояли иконы, их благословляли, при этом крестились, кадили [ладаном], делая много непонятных движений, и т.п.
298
299
18 декабря 1664 г. Витсен писал в дневнике, что правительство Пскова состоит из трех человек; теперь из-за военной опасности прибавился Саранский — военный комендант.
300
301
302
Ср. с записью Витсена от 18 декабря 1664 г.: "Управление городом находится в руках воеводы, его помощника и дьяка", т.е. трех человек. Теперь же к ним добавили четвертого человека: военного коменданта.