18 июня.
Мы выехали из Нивенхёйзена и к вечеру прибыли в Раузе.
19 июня.
Доехали до места Тайвола, или "Капральский кабачок". Отсюда 20-го мы продвинулись вперед на 7 миль и остановились в 5 милях от Вольмара, около постоялого двора, кажется, он назывался Уденкаак.
21 июня.
Добрались до крепостной стены Вольмара. Посол и свита вошли в замок и посетили коменданта; пушка палила. Ночью, однако, мы переночевали в поле, по нашей привычке в палатках и на телегах.
По пути я видел древний обычай здешних крестьян; они вешают кресты на деревья, где прежде стояли их идолы; кресты в память [умерших] женщин обмотаны красной ниткой, а связка соломы, размером с гроб, на которой лежали умершие, привязана к кресту[303]. Они говорят, что всякий раз, когда проходят мимо этих деревьев с крестами, то вспоминают своих умерших. Эти люди еще крепко связаны с язычеством. Едва ли они верят в воскресение мертвых, в рай и ад; их принудили к христианству, и они ненавидят своих господ. В определенное время года они приносят жертвы на могилы умерших — кур, вино и т.д. Да говорят, что иногда они подбивают ступни умерших железом, чтобы те вернее могли подняться на небеса. В церкви они не хотят или не умеют ни молиться, ни петь, если пастор им все не подсказывает. Из ненависти к шведам они не хотят учиться ни читать, ни писать.
Господин обер-лейтенант Стефкен, наш бывший пристав, или скорее комиссар, который сопровождал нас по стране [от Риги до русской границы], встретил нас в "Розовом кабаке", между Тайволой и Уденкааком; он должен был теперь проводить нас до Риги.
22 июня.
Мы отправились из Вольмара. Удивительно, что хотя недавно здесь, или точнее в России, была такая жара, теперь же очень холодно и ночью морозит[304]. Из Вольмара нас провожали при прощании пальбой из пушки. В этот день мы обедали в корчме Шталмейстера, в 4,5 милях от города. Вечером остановились ночевать на постоялом дворе Унгура, в двух милях от крупного озера по названию Орёл. В этот день я разговаривал с человеком, которому, как он сказал, 150 лет.
23 июня.
Проехали три с лишним мили до корчмы Инзеем <...>; разбили палатки на высоком холме, около простой крестьянской избы, в 7 милях от Риги.
24 июня.
После полудня мы прибыли к парому Нивермолен, в двух милях от города [Риги], а 25-го, в четверг, вошли в него. В полумиле от города нас встретили нидерландские купцы, они приветствовали посла и провожали его с 12 каретами; мы и также посол ехали все в хорошем порядке верхом. От имени графа [Оксенштирна], находившегося в это время на Двине на судне по пути в Швецию, нас встретили также господа: Кроненштерн — барон и т.д. и советник Хелмис — ассистент. Последний произнес по-латыни поздравительную речь, на что посол ответил по-французски. После них подошли еще два человека от имени Совета[305] с тем же приветствием на верхненемецком языке, на что посол ответил на нижненемецком, после чего мы сели в кареты и въехали в город. Посол сидел в карете графа, я — в карете губернатора, шесть-семь других [карет] были тоже к нашим услугам. Когда мы вошли в город, пушки палили, как и прежде. Наши младшие офицеры и пажи ехали верхом, слуги шли пешком.
После одного-двух дней пребывания посол принял визиты губернатора и членов Совета. Без промедления посол ответил контрвизитами, и так мы здесь задержались до 10 июля, когда наш багаж был перевезен на судно, направляющееся в Любек; ветер был все еще встречный.
Между тем я побывал в Митаве, главном городе Курляндии; это большой, но редко застроенный город. Улицы грязные, замок большой, до войны был красивый, но сейчас опустошен и заброшен[306]. Посетил я и замок Доблен[307], немногим больше полдня езды [от Митавы], где герцог [Якоб Кеттлер][308] нас хорошо встретил, роскошно угостил и беседовал со мной о многом, главным образом о настоящей войне. Он очень прост в обращении, познакомил меня с супругой [Луизой фон Бранденбург]. Утром слушал обоих проповедников: как проповедника герцога — он лютеранин, так и проповедника его жены — она реформатка. "Вот видите, — сказала она, — как мирно мы живем с мужем, хотя и разной веры, однако мы часто вместе ходим в обе церкви". Я должен был рассказать ей обо всем происходящем, о причине нашей войны с англичанами. Она сочла, что король[309] и особенно принц Роберт[310] поступили неблагодарно по отношению к нашему государству. Сказала, что хочет, чтобы ее брат[311] выступил бы посредником, и т.д. и т.д. Герцог передал через меня привет послу, предлагая выдать паспорт и все необходимое для проезда через его земли. Он дважды щедро угощал нас, в полдень и вечером, по обычаю страны вино пили из больших кубков.
303
Возможно, этот же обычай имеет в виду Олеарий: "...Они выбирают некоторые деревья, которые обрубают до самой верхушки, обматывают лентами и потом отправляют под ними свои языческие обряды" (Olearius, 104). С записью Витсена лучше согласуется сообщение фон Бранда, рассказывающего, как лифляндцы в память о своих умерших, которых они хотят почтить, делают углубление в дереве на "церковной дороге", вставляют туда крест из палочек и обвивают крест красными и синими нитками. Крест имеет такую же высоту, какого роста был умерший. Путешественники-иностранцы думают, что эти лифляндцы — колдуны и ведьмы. О соломе фон Бранд не упоминает. См.: Brand J. A. von. Reysen durch die Marck Brandenburg, Preusen, Churland, Lienand, Pleszcovien, Grosz-Naugardien, Tweerien und Moscovien. Wesel, 1702. S. 152.
304
Видимо, Витсен имеет в виду, что большинство авторов пишет только о зимней стуже и летней жаре, а не о летнем холоде. Однако ни у одного из известных нам авторов, писавших о России, нет записей, противоречащих сказанному здесь Витсеном.
306
Замок в Митаве был заложен в 1265 г. орденом крестоносцев. Позднее стал резиденцией герцогов Курляндских, попавших в вассальную зависимость от Польши. Война, от которой пострадал замок, — это Северная война 1655—1660 гг., в которой воевали поляки и шведы. В 1658 г. Митаву захватил шведы под предводительством графа Дугласа (Douglas), но снова отдали ее по мирному договору 1660 г. Замок был основательно разрушен русскими в 1796 г. В XVIII в. на том же месте был построен новый замок в стиле рококо.
307
У Витсена написано "замок Дублин" (Dublijn). Видимо, подразумевается замок Доблен (Doblen). Этот замок и расположенная рядом деревня находятся в 28 км от Митавы. Это тоже древний замок, принадлежавший ордену крестоносцев. Возможно, герцог с герцогиней жили здесь какое-то время из-за разрушения замка в Мнтаве.
308
Это был герцог Якоб (Jakob, 1639—1682) из рода Кеттлеров (Kettler), во время правления которого Курляндия даже завладела несколькими колониями в Африке и Америке, в том числе Тобаго (Tobago).
309
Король Карл II Английский, как известно, находясь в изгнании до 1660 г., какое-то время пользовался гостеприимством Республики Соединенных Провинций и именно оттуда вернулся в Англию.
310