- Это что-то гладиаторских боев? – спросила она.
- Только без боев насмерть, со времен коронации Анакса, - сказал Дакс. – Тебя не обучали рукопашному бою?
- Обычно никто не проходит за границу моего меча, - пробормотала она. – Но, нет, мы немного времени уделяли кулачному бою. Быть рыцарем, означало использовать оружие с честью.
- Где твой дом? – спросил он. – Когда я впервые увидел тебя, то решил, что ты была рожденной богами.
- Мой дом разрушен, - сказала она.
Он озадачено сгустил брови. – Где он находился? – спросил он.
- Какая самая дальняя изведанная точка известного мира? – спросила Элспет.
- На востоке, за землями леонинов, есть еще один лес, - сказал ей Дакс. – Он еще шире Нессийского, никто не знает, как далеко он простирается.
- А что на западе, за океаном? – спросила Элспет.
- Мир заканчивается у водопада, где растет Древо Круфикса, - пояснил он. – Океан ниспадает за край, в пустоту.
- Мой дом был за бесконечным лесом, - сказала она.
Он нежно улыбнулся. – За бесконечным лесом, - повторил он.
- Ты мне не веришь, - сказала она.
- Верю, - сказал он. – И я восхищен твоим мужеством, пройти так далеко в одиночку. Повисло долгое молчание, нарушаемое лишь трелями птиц и журчаньем воды.
- Что ты вчера имел в виду, когда сказал, «У подножья нетронутого города. От руки того, кого я люблю»? – спросила Элспет. – Это о твоей матери?
Дакс резко поднялся. Он потянул Элспет руку и помог ей встать.
- Нам нужно ехать, - сказал он.
- Дакс, я думала, твоя мать погибла, - сказала она. – Как она может быть в Землях Отчаянья?
- Пойдем, - сказал он, протягивая руку. – Я покажу.
Они остановились у обрыва, выходящего к Землям Отчаянья, где все деревья вдоль края леса стояли сухими и мертвыми. Дакс привязал лошадь к сухой ветке, пока Элспет окидывала взором безжизненные просторы из черного песка, разбросанных валунов, и безысходности.
- Это природное явление? – спросила она. Она вспоминала тошнотворные земли Гриксис, прорывавшиеся сквозь цветущие поля Банта. Элспет почувствовала нарастающий страх, подобный бурному источнику, готовому переполнить ее. Время словно замедлилось. Ей казалось, будто на ее плечи опустился невидимый груз.
- Природное? – спросил он. – Не знаю, о чем ты.
- От чего умирает земля и высыхают деревья? – спросила она.
Дакс осмотрел периметр отмерших деревьев вдоль обрыва.
- Это новое повреждение, - сказал он.
- Повреждение? – переспросила Элспет.
- Здесь должен быть эфирный барьер, охраняющий деревья, - сказал Дакс. – Но без Нилеи, становится хуже.
- Что становится хуже? – Элспет положила руку на клинок, словно ожидая, что за деревьями укрылись враги.
- Это дыхание Эреба, - сказал он. – Он получает удовольствие от чужих страданий, поэтому наполняет мир собственным отчаяньем. Это единственная радость, которая ему дана.
- Это происходит лишь здесь? – спросила Элспет. – Может ли он поражать города? Как далеко может распространиться эта пустошь?
- Эреб сам заточен в Подземном Царстве, - сказал Дакс. – Я никогда не видел, чтобы он пересекал реку, и входил в мир смертных. До Безмолвия, его голос было услышать сложнее всего. Но он может поражать смертных и наполнять их своим ядовитым присутствием. И люди, и животные, такие, как катоблепас, могут быть слугами отчаянья.
- Чего он хочет? Смерти и Кровопролития?
- Нет, этого желает Могий, - пояснил Дакс. – Эреб хочет, чтобы все покорились своим несчастьям. Мы называем это «испить чашу смирения». В лучшем случае, это делает людей ленивыми и жестокими. В худшем, заставляет их переживать самые горькие моменты жизни. Они более не могут отделять реальность от влияния Эреба.
Элспет осмотрела бледный горизонт. По ту сторону каменистой равнины и черного песка она заметила черный вход в пещеру. Ее охватила паника.
- От этого места веет угнетенностью, - признала она. –Безысходностью.
- И мы лишь подошли к нему, - сказал Дакс. – Вероятно, нам стоит вернуться в Мелетиду. Я не хочу, чтобы ты…
Отблеск золотого света из-под обрыва прервал его. Элспет указала на темную фигуру, обходящую разбросанные по песку валуны. Несмотря на расстояние, она явно определила, что это был кентавр. Они чаще встречались в Мелетиде, чем в Акросе, выставляя на продажу свои товары у стен храма Гелиода. Кентавр блуждал вокруг камней, снова и снова повторяя свой путь по кругу.
- Кто это? – спросила Элспет.
- Возвращенный, - сказал Дакс.
- Это те люди, в золотых масках? – спросила она. Она встречала их образы на фресках в катакомбах под храмом Гелиода.