- Ты не должен позволять этой… детской проказе так тебя изводить, - сказала Кимеда. Прохладный бриз подул с севера. Стоял жаркий, тягостный день, и королева была благодарна ветру за этот маленький дар.
- Это не проказа! – сказал он.
- Тогда, что это, по-твоему? – спросила Кимеда.
- Даже оракулы Ироя не могут ответить. Почему ты спрашиваешь меня?
- Тот, кто это делает, знает тебя, Анакс, - сказала она. – Он пытается подорвать твою уверенность в себе, которая чрезвычайно для тебя важна. Думаю, это кто-то из ближнего окружения.
- Должно быть, это просто безумец, - ответил Анакс.
- Он не настолько уж и безумен, судя по тому, как он избегает нашей охраны, - сказала Кимеда. – Подумай о своем прошлом. Может быть, ответ в нем.
- Это не мой брат, если ты намекаешь на это, - сказал Анакс. – Тимотей далеко, с Аламонами.
Кимеда обдумывала каждое свое следующее слово. Аламоны были одними из скитающихся отрядов бойцов, составляющих кочующую часть Акросской армии. Эти боевые группы были совершенно самодостаточны, полагающиеся на охоту для пропитания своих членов, во время пребывания в полях. Аламонам было дано задание убивать бродячий чудовищ, подходивших слишком близко к стенам города. Они также несли ответственность за сдерживание минотавров, что им удавалось все с меньшим и меньшим успехом. Эти воины испокон веков были важнейшей частью армии Акроса. Когда бы ни возникала угроза городу, король призывал кочевые войска, и они поражали захватчиков с тыла и флангов.
Кимеда полагала, что в подобном соглашении были свои преимущества, но оно также усложняло управление армией. Предводители этих скитающихся воинов не считали себя в полной мере подвластными королю. Младший брать короля считал себя законным королем Акроса, и, хотя все это время он сохранял дистанцию, Кимеда с опаской ждала, когда он заявит о своих претензиях.
Она выдержала слишком долгую паузу, и Анакс понял, о чем она думала.
- Если бы мой брат желал бросить мне вызов, он мы вызвал меня меж двух колонн, - настаивал Анакс. – В том, чтобы разбрасывать окровавленные части тел по моему дому, нет никакой чести. От этого он ничего не приобретет.
Кроме твоей растущей неуравновешенности. Кроме твоих сомнений в себе, думала Кимеда. Всего пару месяцев назад Анакс позволил самопровозглашенному оракулу убедить его в том, что пламенные небеса означали, что минотавры идут войной на город. Безо всяких доказательств, кроме слов шарлатана, король выслал иноземцев и приготовился к войне – и ничего не произошло. Это подорвало уверенность людей в своем короле.
- Да, конечно, - согласилась Кимеда. – Возможно, тебе стоит испросить ответ у Ироя. А еще лучше умолить его о содействии. Безмолвие богов длиться уже достаточно долго.
Анакс кивнул в знак согласия. – Мы проведем состязание на стадионе сегодня же днем. Я призову всех солдат для восхваления величия Ироя.
- Так и стоит поступить, - сказала Кимеда. – Хотя надвигается буря.
И действительно, облака над горизонтом темнели. Обычно Кимеда списала бы их на хмурость Керана. Но без его присутствия в мире смертных, приближающаяся гроза ощущалась дикой и более зловещей. Кимеда чувствовала, что нечто опасное скрывалось за этими тучами.
- Дождь? – спросил Анакс. – И что с того? С каких пор дождь останавливал панкратион?
- Ну, конечно, это ерунда, - сказала Кимеда. Стало быть, зрелище будет состоять из полуголых мужиков, дерущихся в грязи во славу отсутствующего бога. Что ж, по крайней мере, это отвлечет Анакса от тягостных мыслей на целый день.
- Ты придешь? – спросил Анакс.
- Вероятно, я подойду к финалу, - сказала Кимеда. – Мне нужно уладить кое-какие дела с поставками продовольствия.
- Конечно, - сказал король. Он поцеловал ее в щеку. – До скорой встречи.
Она подождала, пока он ни выйдет из покоев, а затем бросилась к двери. Вряд ли ей удастся успеть вернуться к финалу. И она уже устала ждать ответов от других. Ей нужно было отыскать их самой. Хотя она и могла слышать речь богов, Кимеда никогда не провозглашала себя оракулом, и не позволяла ни одному из богов объявить ее своим сосудом. Но если бы ей довелось посвятить себя какому-нибудь из богов, то это был бы Керан. Ей была близка его нетерпеливая разрушительность. Она тщательно контролировала эти качества в себе, но она бы с радостью служила тому, кто бы в равной мере раздавал смертельные удары и божественное озарение.
Она сбросила свою пурпурную накидку и декоративные бронзовые аксессуары, набросила простое черное платье, поножи и плащ. Спрятав волосы под черным шарфом, она могла пройти по тенистым коридорам крепости незамеченной. Кимеда поспешила вниз по лестнице для слуг, к подземным этажам башни. Она юркнула в одну из зимних кладовых и затаилась за ящиками в кромешной темноте. Убедившись, что за ней никто не следил, она потянула тайный рычаг, открывавший вход в секретные туннели под катакомбами. Этот проход вел сквозь толщу скалы вниз, к реке Дейде, в двухстах футах от поверхности ущелья. Этот ход был одним из строжайших тайн Колофона. Лишь король и его советники знали о нем, и знание это должно было передаваться лишь от мужчины мужчине. Но у Кимеды была привычка подслушивать у дверей. Она не соглашалась с всеобщей монополией мужчин на все вокруг, и пользовалась этими туннелями чаще любой королевской особы до нее.