Антон Юрьевич Мухачёв
Путешествие в параллельный мир
Мир АYE
17 августа 2020 Верховный Суд Российской Федерации принял решение о признании движения АYE экстремистским
...
«Семки есть? А деньги? Нет? А если найду?» Кто в детстве не встречался с гопниками? Наверное, только тот, кто сам был им. В каждой школе есть те, кто не гнушается почистить карманы в общих раздевалках, портфели на переменах или где-нибудь в коридоре зажать в углу очкарика и требовать полтинник, выданный тому мамой на школьный обед.
Для родителей это «дурные компании», для «ботанов» - хулиганы, для детской комнаты милиции будущие воры и грабители. Гопники существовали даже тогда, когда в Питере «государственным общежитием пролетариата» и не пахло. Правда, и назывались они иначе — разбойники.
Так устроена природа — отобрать кусок мяса менее энергозатратно, чем это мясо поймать и разделать. Со временем социум наложил свои ограничения на беспредел, и еду теперь приходится добывать честным трудом. Но не всем. Одиночки, преступившие через нормы, сбиваются в группы — так появляется организованная преступность. На территории бывшего СССР у организованной преступности есть и своя идеология.
Сформировалась она в местах лишения свободы, и именно там эти неписанные правила живы до сих пор. «Порядочный арестант», «жизнь Ворам!», «разобраться по понятиям» - эти словосочетания у многих обывателей на слуху, но только тот, кто сам прошёл места заключения или с детства вращается в среде шпаны знает, что на самом деле означает «Воровской закон».
Свод правил, благодаря которым преступный мир отстраивает иерархию, имеет рычаги воздействия и поддерживает определённый порядок в тюрьмах называется - «Арестантский уклад». Он един для всех преступников: и для случайно попавших за решётку мужиков, и для тех, кто свою жизнь решил посвятить криминалу живущих, и потому «Арестантский уклад един» - сокращённо АУЕ*. Только те, кто сотрудничает с администрацией живут вне «Арестантского уклада», но к ним у криминала и отношение соответствующее.
Не воровать у своих («не крысятничать»), не доносить администрации («не стучать»), поддерживать бедолаг в карцере («греть крышу»), скидываться в общую казну («уделять на общак») - романтика» блатной жизни водоворотом затягивает подростков. Когда нет интересных идей у государственных структур, альтернатива появляется у негосударственных. Карьерная лестница в криминальном обществе работает куда как лучше социальных лифтов государства. От пацана и шпаны, до «бродяги» и «Вора» - зачастую, если из неблагополучной среды подростку вырваться практически нереально, то в криминальной среде он имеет хороший шанс стремительно взлететь, обеспечив себе и финансовое состояние, и уважение среди таких же как он.
Воспитательные колонии малолетних и спецшколы для трудных подростков — как питательный бульон для микроорганизмов, в них «АУЕ*» обрастает множеством надстроек. Малолетки «поднимаются» во взрослые лагеря и, если им повезло и лагерь «чёрный» (лагерь контролируется и управляется самими заключёнными через договоренность с администрацией), их взгляды укрепляются и на волю они выходят матёрыми уголовниками, несущими в себе не только знание тюремных университетов, но и подкреплённую опытом идеологию АУЕ*. Так семена «Арестантского уклада» прорастают на вольной почве. Жизнь по понятиям подчиняет себе и тех, кто никогда не бывал за решёткой.
Беспредел девяностых внёс свои коррективы, многие «пункты» воровского закона нынче не популярны даже у самих «Воров» (запрет жениться, иметь недвижимость, получать прибыль от торговли наркотиков и сутенерства), но романтика «АУЕ*» остаётся среди молодёжи и поныне.
И вот уже вчерашние школьные хулиганы сегодня становятся полноценными членами разветвлённой структуры преступного мира. Кураторы прямо из тюрем назначают ответственных («смотрящих») за школой и городским районом, организовывают «общак». Вчера отобранные в классе у лоха сто рублей шли на пиво и сигареты, сегодня десятина уже отчисляется «старшим братьям». Вчера слабых одноклассников просто чмырили, сегодня в некоторых районах есть школы с партами для «опущенных» и одноклассники обязаны ежемесячно отчислять «на общее».
Бедность, алкогольная и наркотическая зависимость взрослых, социальная незащищённость детей и подростков, безработица, разобщённость, утеря доверия к школе и учителям — этот список заезженных причин роста преступности в любом государстве - это и есть питательная среда для «арестантского уклада». Как преодолеть это — задача к государственным мужам и в разных странах с ней и справляются по-разному. Где-то жёстким пресечением преступности, где-то социальной профилактикой и улучшением условий жизни.