– Санда, – заговорил и Маска, – это замкнутый круг. Путеводитель может находиться в замке, который можно найти только с помощью Путеводителя.
– Птица, – прошептал Тео и продолжил громче: – Та птица у Тронного зала. «Она поет песнь о мире Смерти», так сказал Кобзарь. Там шла речь о двух замках, и… вдруг в стихе сказано, где находится тот, другой?
Шныряла и Маска неловко переглянулись, потом Маска потер подбородок:
– Что ж… в этом есть логика. Возможно, это выход.
Санда радостно вскинула кулак:
– Конечно! И мы все-таки обма…
Шныряла, до этого иногда с подозрением поводившая носом, дернулась в сторону. На бегу выхватывая нож, она метнулась к проходу в соседний зал.
– Ловите его!
В проходе мелькнула сгорбленная спина и тут же исчезла.
– Алхимик! – охнул Тео.
Они нагнали Шнырялу в соседнем зале. Она металась от одной двери к другой и грязно ругалась.
– Удрал! Куда-то сюда, но ни одна не открывается!
Тео подергал все ручки по очереди – безрезультатно.
– Так и думал. – Маска вздохнул. – Все-таки это был его голос…
Тео вспомнил, как качались листья лианы, когда он заступил на дежурство.
– Он следил за нами.
– Но зачем? – удивилась Санда.
– Зачем? – Шныряла закатила глаза. – Поднапряги воробьиные извилины, балда! Да хоть зачем: подбросить какую-нибудь дрянь, что-нибудь узнать…
– Он же… – Санда обвела всех ошарашенным взглядом. – Он же ВСЕ слышал! Про Путеводитель, Ищи-не-найдешь, птицу… Он…
Тео метнул взгляд на прислоненные к карете часы.
– Одиннадцать.
Он повернулся к игрокам:
– Кобзарь сказал, птица поет в полночь.
– Мы вышли из лабиринта после боя курантов, и песня как раз закончилась, – кивнула Санда.
– Если не поспеем к Тронному залу к полуночи…
– То Алхимик услышит об Ищи-не-найдешь раньше нас! – выпалила Санда.
– И отправится на поиски раньше, – подтвердил Тео. – И может найти Путеводитель! А нам придется ждать сутки, пока часы снова не пробьют полночь!
Шныряла насупилась, Маска рассеянно потирал рукоять меча. Санда нетерпеливо переводила взгляд с одного на другого.
– Послушайте, – сказал Тео, и все посмотрели на него, – мы можем продолжать поиски наобум. Это долго. Опасно. Мы понятия не имеем, где чей выигрыш находится. Зато мы точно знаем, где Путеводитель. Осталось выяснить, как пройти к Ищи-не-найдешь, и все…
Он поежился, ощущая себя голым под фонарем.
– Вы же понимаете… найти предмет, зная, где он находится, – даже если это место опасно – гораздо проще, чем искать свой выигрыш в этом хаосе!
Тео не знал, зачем их уговаривает. «Почему я просто не уйду?» – поразился Тео. Только он хотел махнуть рукой, как Маска кивнул Шныряле:
– Он прав.
Шныряла фыркнула, но Санда заулыбалась.
– Остался час, – Тео покосился на циферблат, – чтобы добраться до птицы через все залы. И опередить Алхимика.
Шныряла криво ухмыльнулась:
– Еще одна ночь без сна? Обставить Алхимика? Надрать Смерти задницу? Прелесть! – Она вытащила нож. – Ну, так чего ждем?
Блуждая по залам, они не заботились о том, чтобы запомнить путь, и теперь плутали в лабиринте. Только благодаря нюху Шнырялы время от времени удавалось отыскивать верное направление.
– Слишком много всего, – рычала девушка. – Слишком много запахов!
Залы сливались в один, нагромождения золотых и волшебных вещей проносились фантастической чередой, Теодора даже затошнило. И все-таки он сумел заметить одну странность – все часы замка шли правильно. Вот напольные часы, показывают без десяти двенадцать…
В одном зале Шныряла, покружив, в отчаянии заскулила, и Санда в испуге прижала потные ладони к красным щекам. Тут взгляд Тео упал на маску у ног – белое лицо с тремя пустыми глазами.
– Туда!
Спотыкаясь, все рванули за ним. Вот и двери с метлой в ручках. Вытянув ее, Теодор открыл створку и сразу отпрыгнул от хлынувших в проем безделушек…
Когда золотая лавина сошла, все четверо осторожно вскарабкались по ней и вошли в зал. Башни покосились, горы осыпались, пола не было видно под толстым слоем всевозможных предметов. Игроки по колено проваливались в блестящие безделушки, таблички, зверушки и подковы. Кое-как добравшись до середины зала, Тео с удвоенной силой ринулся к черным дверям, где было свободно, словно кто-то расчищал завал.
Птица уже закончила петь первый куплет и открывала клюв, чтобы начать второй.
– Запоминайте! – только и бросил Тео, полагаясь на память всех четверых.
Зал погрузился в тревожную тишину, в которой раздался тихий голос, подобный звону колокольчика: