***
— Сегодня у нас третий день соревнований. Наши Игры подходят к концу. Но сегодня нас ждёт первое в истории Олуха состязание на драконах! — Стоик приветствовал публику. — Уникальная возможность увидеть всех драконьих наездников и их крылатых друзей в деле. В первой половине нас ждут соревнования в меткости, точности и свободная программа. А после обеда — гонка по маршруту, — Стоик повернулся к всадникам, переминавшимся в центре Арены. — Удачи каждому из вас!
Трибуны радостно приветствовали речь вождя, готовясь к потрясающему зрелищу. Пока не у всех в домах жили драконы. Были и те, кто ещё не доверял животным, не принимал их. Впрочем, открыто выступающих против почти не было. Разве что только Гнилец — местный хранитель памяти прошлого, вредный старикашка, который всё время вставлял палки в колёса юным наездникам.
Бьёрн и Зефир сидели на трибунах. Девушка пересказала парню настоятельную просьбу Забияки, на что Бьёрн лишь усмехнулся — его мамочка никогда не теряла хватки. Пока зрители радостно улюлюкали, приветствуя всадников, молодые люди тихонечко разговаривали.
— Я домой хочу, — шепнула Зефир.
— Неужели уже не наслаждаешься тем, о чём сама просила? — с улыбкой спросил Бьёрн.
— Я же это несерьёзно, а сгоряча. Он так разозлил меня!
— Хочешь, позлим его ещё раз? — промурлыкал Бьёрн, склоняясь и быстро целуя девушку в щёку.
— Прекрати! — Зефир шутливо оттолкнула парня, но он видел, что ей приятно.
— Ничего не могу с собой поделать, ты мне слишком сильно нравишься.
Зефир посмотрела Бьёрну в глаза. Сейчас они были ярко-голубые, искрящиеся. Она собиралась сказать, что и он ей нравится, но потом что-то остановило её и вместо признания, она произнесла:
— Как думаешь, мы здесь так и останемся?
Бьёрн отвернулся от неё, пытаясь скрыть своё разочарование. Он задумчиво смотрел на готовящихся к первому соревнованию викингов. Астрид была сама сосредоточенность. Иккинг о чём-то беседовал с Рыбьеногом. Сморкала что-то втолковывал Кривоклыку, наверно, что они обязаны победить. Близнецы дрались. Бьёрн и сам задавался вопросом, окажутся ли снова они дома или нет? Или им придётся остаться здесь и наблюдать со стороны за своими родителями, смотреть, как они строят свои отношения, взрослеют, женятся, у них появляются дети… Погодите-ка! Бьёрна осенила внезапная мысль.
— Зеф, не думаю, что мы останемся здесь. Ты помнишь хоть кого-нибудь на Новом Олухе с именами, как у нас?
— Нет, — ответила Зефир, задумавшись. — Ты думаешь, что если бы мы жили сейчас, в этом времени, то когда выросли, оказались бы друзьями наших взрослых родителей?
— Вполне возможно. Значит, мы как-нибудь вернёмся домой. Только не знаю, как это будет. Стоит снова загадать желание? — предположил Бьёрн
— Вдруг богини судьбы не будут так щедры в этот раз?
Зефир отвернулась, снова глядя на Арену. Её взгляд погрустнел. Бьёрн осторожно взял руку девушки в свою. Она не смотрела на него, но он почувствовал, как она легонько пожала его пальцы. По крайней мере она не одна. Бьёрн защитит её.
Раздался удар в большой металлический щит, и всадники приготовились продемонстрировать меткость своих драконов. Зефир вся превратилась во внимание. Она болела за Иккинга — не было другого такого дракона, как у него. Тор с ней, Забиякой, она не его судьба, пусть смирится с этим. Требования, которые она выдвинула, просто смешны. Может, Астрид и сбавит обороты, но Иккинг-то наверняка захочет поквитаться со Сморкалой за все прошлые годы унижения.
Зефир не скрывала своего ликования, когда Беззубик попал точно по всем целям, ни разу не промахнувшись. Своенравный Кривоклык, наверное, только из чистого упрямства и желания быть ничуть не хуже тоже прекрасно справился с заданием, один лишь раз не попав в цель и вызвав всплеск ликования у болельщиков Сморкалы. Зефир грозно зыркнула на Бьёрна, когда тот выкрикнул: «Да!» — и вскинул кулак вверх. Он только развёл руками. Вообще-то Сморкала — его будущий отец, не может же он болеть за другого человека. А вот Громгильда то ли случайно, то ли по другой причине неожиданно допустила пару промахов. Никто не заметил, как Астрид обменялась взглядом с Забиякой. Дракон близнецов и Сарделька шли в соревновании последними.
Следующее состязание было не только на меткость, но и на скорость реакции и сообразительность. «Бей чужих, спасай своих!» — обозначил соревнование Плевака. Драконы и всадники по очереди облетали Арену, они должны были уничтожить деревянные фигуры недоброжелателей, которыми выступали Изгои, но при этом не задеть викингов из племени Хулиганов.
И снова Беззубик и Кривоклык показали блестящий результат. Ужасное Чудовище лишь на одно очко уступало Ночной Фурии. Громгильда совершенно «случайно» подбила фигуру не того викинга. Что творили на Арене Барс с Вепрем, даже смотреть было страшно. Сарделька, в общем-то, справилась неплохо. Но больно медленно.
Зрители на трибунах разошлись не на шутку. Стоял такой гвалт и шум, что закладывало уши. Ставки росли как на дрожжах. Уже многие не были так уверены в победе фаворита на Ужасном Чудовище.
Третье соревнование — свободная программа. И если Беззубика ждал оглушительный успех, то Кривоклык, неожиданно для всех, а больше всего для своего хозяина, с треском провалился. Астрид продолжала выступать в полсилы. Зефир это прекрасно видела, и ей было обидно. И только мысль, что для Астрид так важен Иккинг, раз она готова ради него отступить, поддерживала девушку. Она то нервно барабанила пальцами по коленям, то перебирала косы. Бьёрн с некоторым волнением поглядывал на подругу.
— Первая часть соревнований позади! — провозгласил Стоик. Он был очень воодушевлен, ведь у Иккинга были все шансы победить в соревновании, если он с успехом выступит в последнем состязании. А по-другому и быть не может — у него же Фурия! — После перерыва мы все будем наблюдать за гонкой всадников.
Толпа викингов, встретив слова вождя, бурными рукоплесканиями, стала расходиться, всем хотелось вкусно поесть и обсудить за обедом соревнования.
Зефир с Бьёрном направились к всадникам. От девушки не укрылось несколько огорчённое выражение лица Астрид. Зефи бросила укоризненный взгляд на Забияку, но та вообще ни на кого не обращала внимания, снова препираясь с братом и обвиняя его во всех неудачах. Ко всеобщему удивлению Иккинг со Сморкалой тоже сцепились языками, и бывший бессменный победитель явно нервничал.
Тут на Арену зашли Стоик со Слюнявым и развели парней в разные стороны. Остальные остановились посреди дороги, чтобы дождаться друзей. Зефир видела, как Стоик положил могучие руки на плечи сыну и, бросая хмурые взгляды на Слюнявого, что-то заговорил Иккингу. Юноша уверенно и твердо кивал. В то же время Слюнявый навис, как недовольный дракон, над сыном и, скрестив на груди руки, принялся его отчитывать. Бьёрн видел, как Сморкала весь сжался, и что-то лепетал, поглядывая на родителя с нескрываемой боязнью. Да, дедушка у Бьёрна был строгий. Он даже своих внуков никогда не баловал, да и вообще мало с ними возился, говоря, что достаточно намучился с одним ребёнком, чтобы ещё и чужих воспитывать. Впрочем, и на него находили минуты просветления, и в такие минуты Бьёрн проникался особой теплотой к суровому викингу.
Когда вождь и его советник ушли с Арены, поджидавшие друзей ребята разделились на две группы. Одна пошла к Иккингу, другая к Сморкале, но цель была одна — выяснить, что говорили отцы. Да что они могли говорить? Оба наставляли своих сыновей, только разными способами. Стоик убеждал Иккинга, что тот может победить, и говорил, как он ждёт его победы и верит в сына. А Слюнявый в своём духе принизил Сморкалу, едва ли не пригрозил ему расправой, если он проиграет в гонке.