— Угомонись, Бьёрн! Да, я хотела поговорить с Иккингом, но потом передумала.
— Ты? Передумала? — удивился Бьёрн.
— Да, я. А что такого? — она остановилась и упёрла руки в бока, недовольно глядя на юношу.
— Просто… на тебя не похоже. Что же заставило тебя передумать.
— Не «что», а «кто», — поправила Зефир и, ткнув пальчиком Бьёрна в грудь, сказала: — Ты.
— Я? — парень не верил своим ушам. Впервые за всё время их дружбы ему удалось повлиять не решение Зефир из рода Карасиков.
— Да, ты, — девушка кивнула и продолжила свой путь.
Бьёрн какое-то время стоял неподвижно, осмысливая её слова, потом быстро догнал подругу.
— И как же мне это удалось?
— Помнишь, когда мы только здесь оказались, ты сказал, что нельзя вмешиваться в прошлое. Тогда я отмахнулась от твоих слов: слишком невыносимо было видеть твою матушку возле моего папы. Но сейчас я думаю, что ты был прав. Я хотела посмотреть на своих родителей в юности, и я смотрю. И больше ничего! Мне надоело их подталкивать друг к другу. Пусть сами разбираются — не маленькие! — сердито закончила Зефир.
Бьёрн облегчённо вздохнул: одной разрушительной идеей меньше. Он протянул руку и сжал пальчики своей подруги.
— Горжусь тобой! — сказал он, на ходу целуя её в висок.
Зефир смущённо улыбнулась ему. Когда Бьёрн был рядом, она забывала о тревогах и верила в лучшее. Когда он говорил что-то вроде этого «горжусь тобой», Зефир казалось, что она способна взлететь, словно у неё есть крылья. Она посмотрела на их сплетенные пальцы и спросила:
— Это теперь всегда так будет?
— Как — «так»?
— Мы будем держаться за руки, и ты будешь целовать меня по поводу и без?
— Нет, не всегда. Ты тоже будешь целовать меня по поводу и без.
— Ха-ха, очень смешно, — сказала в ответ Зефир, но, увидев улыбку Бьёрна, рассмеялась.
— Ладно, пора включать режим таинственности, — заметил Бьёрн, они как раз выходили на многолюдную улицу. Он отпустил руку девушки и слегка увеличил между ними расстояние. — Идём на Арену? Скоро всё начнётся.
***
Добравшись до Арены, молодые люди сразу пошли искать свободные места на трибунах. Бьёрн предлагал спуститься вниз, к всадникам, чтобы пожелать им удачи. Но Зефир боялась, что Иккинг будет снова требовать ответов, так что она настояла идти сразу на места.
Толпы викингов рассаживались по местам, попутно делая ставки и споря друг с другом о будущем победителе.
— С чего ты взял, что победит парнишка Стоика? — вопрошал олин.
— А с того — у него Фурия! А мы все знаем, сколько бед от неё можно было ожидать.
— Но Ужасное Чудовище тоже быстрый дракон! — возражал болельщик Сморкалы.
— Да брось, — отмахивался второй, — Кривоклыку не сравниться с Беззубиком в манёвренности.
И эти споры слышны были отовсюду. Бьёрн с Зефир рассеянно прислушивались к говорившим.
— Так о чём ты хотела поговорить с Иккингом? — спросил юноша.
— Я попросила его сдать гонку.
— Ну ты даёшь! Он ни за что этого не сделает!
— Да, я это уже поняла. Но я подумала, что ради мамы он мог бы…
— И… ты так ему и сказала?
— Нет, — покачала головой девушка. — Я передумала, как и говорила тебе ранее.
Вдруг раздался удар в щит, смолкли все трибуны, и вождь поднялся со своего места, чтобы произнести последнюю приветственную речь. Он объяснял, где и как проходит трасса, правила. Победителем будет тот, кто придёт, в смысле, прилетит, к финишу первым. За гонку начисляется больше очков, чем за предыдущие соревнования, так что в числе лидеров, кроме Иккинга и Сморкалы, оказалась и Астрид, несмотря на попытки снизить свой результат.
А тем временем на Арене творилось что-то странное. Бьёрн с Зефир видели, как Сморкала и Иккинг снова препираются друг с другом. Иккинг размахивал руками, Сморкала хмурился, сжимая кулаки. Ветер доносил обрывки фраз.
— Позёр!..
— Воображала!..
— Да если бы… у тебя… не было бы дракона!..
— А вот и нет!.. Ты… выпендриваешься… другим проявить себя!..
Драконы нервничали, им передавалась ярость их хозяев. Ужасное Чудовище щурило глаза и рычало на Фурию, Беззубик скалился в ответ. Но всадники были так заняты спорами друг с другом, что не заметили, как чёрный дракон хвостом подбросил какой-то камешек, завалявшийся на Арене, и запустил его прямо в лоб красному Чудовищу. Беззубик захихикал, и его смех подхватили Барс с Вепрем, и даже добродушная Сарделька что-то хмыкнула. Кривоклык не мог стерпеть обиды, он весь вспыхнул и грозно зарычал на своих товарищей, которые сейчас оскорбляли его достоинство.
На трибунах раздались испуганные возгласы. Вождь умолк, он заметил, что его никто не слушает, а всё внимание направлено на Арену.
— Иккинг! Угомоните своих ящериц! — но сын не услышал окрика.
Беззубик показал свой раздвоенный язык, насмехаясь над соперником. Раздался рёв Чудовища, и остальные драконы тоже ощетинились, Громгильда выставила свои шипы, Барс с Вепрем опасно выпускали облачка газа и искры. Вот теперь и всадники заметили, что их драконы готовы кинуться друг на друга, и принялись их растаскивать. Попутно они продолжали ругаться. Но сквозь шум трибун совершенно не было слышно, что именно они говорили. Зефир видела, что Иккинг весь горит негодованием. На него совершенно не было похоже такое поведение. Он что-то выкрикивал в адрес Сморкалы, а тот, изо всех сил стараясь увести своего разбушевавшегося дракона подальше, через плечо отпускал реплики в адрес Иккинга.
— Ой-ой, — испуганно выдохнула Зефир. Они с Бьёрном вскочили со своих мест. — Что-то будет.
Окончательно взбесившийся Кривоклык задрал голову и снова взревел, заглушая всё вокруг своим воплем. Сморкала снова предпринял попытку увести дракона, но тот вышел из-под контроля. Он подхватил всадника за жилет и отбросил его в сторону. На зов Чудовища начали слетаться новые драконы. И на Арене началась потасовка. Бедные всадники уже не пытались разнять своих драконов, они вжались в стены, стараясь избежать огня. Всё это напомнило им первые дни тренировок, когда здесь их учили воевать с ужасными монстрами.
Драконы рычали, кусались, плевались огнём, совершенно потеряв какой-либо контроль. На трибунах началась паника. Люди в ужасе убегали.
Стоик схватил свой боевой топор и поспешил на Арену. Он точно знал, что надо делать — ведь он вождь! За ним быстро заковылял Плевака. Стоик выбежал на Арену и, прихватив первый попавшийся щит, укрываясь им от огня, побежал в сторону заводилы. Он знал, что если успокоить зачинщика драки, то успокоятся и все остальные.
Стоик уверенно и быстро продвигался навстречу к Чудовищу. «Вот ты мелкий гадёныш. Сидел у меня на цепи. И повезло тебе ещё, что тебе Сморкала достался, а не сдох ты от наших топоров и копий!» — вождь был в ярости не меньшей, чем драконья. Плевака своим молотом раздавал удары, дезориентируя разошедшихся рептилий. Подбежав к Чудовищу со спины и быстро зайдя вперед, Стоик треснул молотом по носу Кривоклыка, тот от неожиданности пригнул голову вниз. Тогда Стоик уверенным, отточенным годами борьбы с летающими ящерами, движением схватил его за рога и вскочил ему на голову, приминая её к земле. Дракон понял, что сопротивление бесполезно. Он беспомощно выпустил облако пара из ноздрей и закрыл глаза. А когда снова открыл их, то они уже не горели пламенем ярости, а выглядели… виновато.
— Вот так-то, — Стоик соскочил с дракона и похлопал его по шее. — И не смей больше безобразничать, а не то!.. — вождь пригрозил могучим кулаком, и Кривоклык попятился назад. Он обернулся в поисках своего наездника, надеясь, что тот его защитит.
Шум борьбы крылатых стихал, они разлетались по своим гнездам и домам. Драконы всадников, изрядно потрёпанные, к счастью, не сильно пострадавшие, стыдливо поджимая хвосты и пригибая головы к земле, виновато плелись к своим наездникам.
— Видимо, на сегодня гонка отменяется, — сказал Стоик, найдя глазами сына и неодобрительно глядя на него. — По домам! — крикнул вождь, осмотрев остатки викингов на трибунах и всадников. — С тобой… — он посмотрел на Иккинга, — и тобой, — найдя глазами Сморкалу, он ткнул в него пальцем, — я ещё позже поговорю.