Выбрать главу

— Никита, Господь милостив, он прощает нам ошибки. В твоем искреннем раскаянии искупление твое. Серж, — голос девушки дрогнул при этом имени, — я уверена, он бы простил тебя, и хватит об этом.

* * * *

Следующий день принес девушке новые радостные и грустные переживания. С самого утра они отправились в Сен — Женевьев — де- Буа. Девушка с благоговением отстояла службу в небольшой церкви, попросила благословения у отца Антония. Здесь словно был маленький кусочек России, их утраченной, но так горячо любимой Родины.

Эта поездка взволновала Елизавету, невольно вызывая воспоминания и образы прошлого. Чтобы отвлечь жену от грустных мыслей, Никита повез ее домой в красивом такси-кабриолете. Елизавета уже очень давно не ездила на автомобилях, а этот был таким шикарным, и природа вокруг буйствовала яркими летними красками, и птички заливались. Девушка вновь стала улыбаться.

Вечером они отправились в небольшой уютный ресторанчик. Немного опоздав, Елизавета застыла под руку с мужем на пороге, увидев уже сидящих за столиком Пьера и Полину. За почти два года, что ни не виделись, он почти не изменился, их взгляды встретились, и в синих глазах она прочла искреннюю радость и теплоту. В этом взгляде к счастью Елизаветы не было и тени обиды или ревности и отблеска прошлых чувств. Девушка с облегчением вздохнула и смело бросилась в объятия Пьера.

Вечер прошел изумительно, княжна улыбалась и словно светилась изнутри. Она видела как счастлив Пьер с Полиной, и это принесло облегчение, ее совесть за причиненные офицеру страдания, теперь успокоилась. Никита с радостью отмечал про себя, что Елизавета счастлива и все же где-то в глубине души, как на дне колодца, колыхалась ревность.

Как мило она улыбается Пьеру, как смело бросилась обнимать его, как держит за руку. Глупо, конечно, было думать об этом, но Никита был мужчиной, и чувство собственности было свойственной ему, как всякому представителю сильного пола.

Может и Полина испытывала нечто подобное, но в таком случае скрывала свои чувства лучше, потому что вечером Никита получил от жены выговор.

— Что означали твои взгляды милый? Чем объяснить твое молчание за ужином? Уж не хочешь ли ты сказать, что это была ревность? Кто-то только вчера убеждал меня, что вы расставили все точки над «и» в моем отношении.

— Да, но я… я не знаю, — Никита виновато посмотрел на жену. — Я не хотел, это получилось само собой, ты так смотрела на него, с такой нежностью.

— А как я должно смотреть на друга, Никита?! Ты знаешь, как он помог мне. И я наоборот успокоена сегодняшним вечером, потому что вижу, что Пьер по-настоящему любит Полину, а я для него теперь только подруга. С моих плеч свалился груз прошлой обиды. Я успокоилась и расслабилась. Или ты предлагаешь мне и при тебе скрывать свои чувства?

— Нет, ну что ты, милая. Извини меня, просто я так ждал тебя так мечтал, я хочу чтобы ты была только моя… моя, — и не дожидаясь протестов со стороны супруги, — молодой человек сжал ее в объятиях привлек к себе, поцеловал с таким пылом что голова закружилась.

— Пообещай, что никогда больше не станешь ревновать меня к Пьеру. Слышишь, никогда, — задохнувшись от поцелуя, шептала в ухо мужа Елизавета.

— Обещаю, родная, это было глупо и несправедливо по отношению к вам обоим.

На этом размолвка была закончена, отныне Никита строго настрого приказал себе не ревновать Елизавету к Пьеру.

После долгого и полного впечатлений дня, девушка заснула мгновенно, Никита тихо вздыхал, обнимая жену, все еще не веря, что снова держит ее в объятиях.

Свадьба

Вся предсвадебная неделя прошла для молодых людей в суете. Никита представил Елизавету главе академии. Тот был очарован княжной и обещал подумать о более просторной квартире для молодой семьи. Также Елизавета навестила тетушку в Версале, встретилась с повзрослевшей и похорошевшей Марго, своей бывшей воспитанницей.

Кроме этого, девушку отвлекали ежедневные примерки вечернего платья. Никите срочно подгоняли по фигуре фрак. Елизавета помогала Полине в предсвадебных хлопотах. И лишь вечерами влюбленные наконец-то оставались одни, предоставленные сами себе они бродили по парижским улочка, пили кофе, разговаривали, тайком целовались, открывая для себя этот удивительный город заново.

Елизавета постепенно привыкала к новому ритму жизни, к тому, что ее окружали разные люди. Тихая размеренная монастырская жизнь казалась далеким сном. Но и утром и вечером, девушка отводила время для молитвы, ловко справлялась с хозяйством, готовила, убирала. После послушаний в обители, это было несложно. И тем не менее, молодой человек считал, что нужно нанять служанку. Княгине Оболенской-Нелединской-Мелецкой не пристало самой заниматься хозяйством. Елизавета отшучивалась, но накануне свадьбы грустно рассматривая свои руки, согласилась с доводами Никиты.

А между тем глава военной академии граф де Верне, сдержал слово и буквально за день до свадьбы Никите был предоставлен в распоряжение небольшой особняк на улице Ришелье. Елизавета пришла в восторг, увидев уютный двухэтажный домик с небольшим садиком. Правда там требовался ремонт и грандиозная уборка и сад был совсем запущен, но от дома веяло каким-то домашним теплом.

Девушка сразу же хотела взяться за работу, так ей не терпелось переехать в это их первое семейное жилище, но здравый рассудок Никиты остановил ее. Для начала требовалось найти рабочих, провести ремонтные работы, подобрать мебель, обои, вообщем пока переезд затягивался.

За всеми этими делами незаметно подошла суббота, день свадьбы Пьера и Полины. Все утро над Елизаветой колдовал парикмахер и нанятая к тому времени горничная Даша, русская девушка, бежавшая несколько лет назад со своими господами из России. Здесь глава семейства скончался, денег на жалованье Дарьи не было и ей пришлось уйти, девушка перебивалась временными заработками, пока чудом не услышала на улочках Версаля о том, что племянница госпожи Эмилии ищет служанку. Так Даша оказалась в доме князей Оболенских.

Когда девушка вышла в гостиную, ослепленный Никита не мог и слова сказать. Елизавета нравилась ему всегда и в любом наряде. Но судьба распорядилась таким образом, что в вечерних туалетах он видел ее лишь дважды в жизни. В первую встречу в Александровском и на собственной свадьбе. От этих воспоминаний остались лишь яркие, но размытые образы. Сейчас же она была такой близкой, а главное его законной супругой и просто немыслимо невыразимо прекрасной.

Необыкновенно нежное платье цвета пепельной розы сказочно шло девушке. Глубокая линия декольте, отделанная тончайшим кружевом, узкая, затянутая в корсет талия, ниспадающая в несколько ярусов юбка, украшенная по краю изысканным серебристым узором, переходящая в шлейф.

Волосы Елизаветы были уложены в сложную прическу, несколько локонов игриво завивались у висков. На голове сияла старинная фамильная диадема, усыпанная бриллиантами и жемчугом, таким же было колье и массивный браслет. Чуть тронутые тушью длинные ресницы и немного нежно-розовой помады завершали образ.

Елизавета встретилась взглядом с Никитой, без труда прочла восхищение на его лице, и смело шагнула к мужу. Не зря несколько часов она провела перед зеркалом, и красноречивый взгляд молодого человека подтверждал это без слов.

— Милая, ты восхитительна, — наконец обрел дар речи Никита.

— Спасибо, родной. Мне так приятно это слышать, — девушка кокетливо улыбнулась, — я старалась для тебя.

— Мне просто страшно, все взгляды сегодня будут обращены на тебя, мое сокровище.

— Не преувеличивай, Никита. На свадьбе невеста всегда самая красивая. И потом, я как раз не хочу привлекать так много внимания. Мне страшно, начнутся сплетни, пересуды.

— Успокойся, мой ангел, я рядом и никому не позволю обидеть тебя.

— Никита, не бросай меня сегодня одну, пожалуйста, я еще не готова к выходам в свет, я чувствую себя неуверенно и не в своей тарелке. И это платье и смелое декольте, я бы с радостью ходила так по дому, но выставлять себя на показ всем…