Елизавета была поражена произошедшей в их отношениях перемене. Это наполняло сердце радостью и покоем. Месяц в Ницце пролетел быстро, в конце августа все вместе они вернулись в Париж.
Елизавету мучила одышка, живот мешал, отекали ноги, последние несколько недель дались ей особенно тяжело, к тому же волнение перед самым ответственным моментом все нарастало.
Роды начались несколько раньше срока. Ранним утром она почувствовала ноющую боль в пояснице, но не придала этому значения, проводила супруга, и как всегда вышла в сад с книгой в руках. Но к обеду боль в пояснице только усилилась, да еще начало тянуть живот. Как назло она отпустила Дашу погулять с Мишенькой. А до телефона надо было пройти через весь сад.
Тихо застонав, молодая женщина попробовала встать, и тут ее просто окатило волной острой боли. В бессилье она опустилась в кресло. «Без паники, надо взять себя в руки, если это схватки, то сейчас станет легче. Так же нам рассказывали на занятиях в Ницце. Главное, самообладание», — убеждала она сама себя. Действительно, схватка прошла, вновь можно было дышать. Осторожно, Елизавета поднялась и медленно дошла до телефона.
В академию она дозвонилась сразу же, через несколько секунд в трубке возник взволнованный голос супруга.
— Никита, приезжай быстрее, я думаю, что все началось.
— Как еще рано, может ты ошиблась и…
— Я не ошиблась, — голос дрожал, она вновь почувствовала приближение схватки, — я не могу дозвониться доктору, ой, как больно, прости, я не могу больше… — тихо сползя по стене на пол, Елизавета закусила рукав, чтобы не закричать.
Никита примчался быстро, правда княжна потеряла счет времени, ей как раз казалось, что прошла вечность.
— Милая, Елизавета? — увидев жену на полу, Никита бросился к ней, попытался поднять.
— Никита, — она обвила его шею, — я боюсь, мне страшно, я так боюсь, я не думала, что будет так, мне кажется я не выдержу, ведь это только начало.
— Ну что за глупости, где моя храбрая девочка, а? Сколько раз мы говорили об этом, ты у меня будешь умничкой.
— Где доктор, ты позвонил?
— Нет, не дозвонился отправил к нему такси с запиской, потерпи, родная, он скоро будет.
— Я не могу, — она побледнела, на лице выступили капельки пота.
— Черт возьми, да куда же все подевались, — Никита растерялся, боясь вновь попробовать перенести ее. И без его прикосновений было видно, как она страдает.
Но к радости Никиты месье Шатилен все-таки приехал.
— Так, что у нас случилось? — послышался голос врача уже из холла, — Я приехал с вашим такси, и… — войдя и мгновенно оценив ситуацию, мужчина подошел к Елизавете, ее как раз мучила очередная схватка. Пощупав пульс, врач засек время.
— Да, Вы рожаете, милая моя, конечно несколько раньше срока, ну Бог милостив. Не волнуйтесь, у нас еще много времени.
— Да, но я чувствую себя нехорошо с самого утра.
— Интервал между схватками в больше пяти минут, поверьте, впереди у нас еще как минимум несколько часов. И это хорошо, успеем ко всему приготовиться.
— Вы говорите об этом так спокойно?
— Елизавета, за свою практику я принял столько младенцев. Так, давайте попробуем встать.
— Я не могу.
— Можете, осторожно, Никита поддержите ее, вот видите, ну совсем не так уж страшно и больно, ведь правда?
Через несколько минут Елизавета полулежала на кровати, тяжело дыша после этих нескольких шагов. Доктор кивнул Никите, на пару минут они оставили молодую женщину одну.
— Никита Александрович, я должен отлучиться, мне необходимо привезти все, что может понадобиться, ведь я даже не успел зайти в дом, таксист перехватил меня перед входом.
— Да, но что мне делать и скажите, неужели будет еще страшнее?
— Никита Александрович, женщины рожают в муках уже не одно столетие, я понимаю, как Вам страшно видеть это, но природу никто не в силах изменить. Все будет хорошо. Побудьте с ней, успокойте. Если Елизавета сможет не плохо было бы походить, можете сделать массаж поясницы, а главное просто будьте все время рядом. Я скоро вернусь, за это время не должно произойти ничего страшного.
На счастье Никиты с уходом доктора, возвратилась Даша. Она тут же взяла инициативу в свои руки. Никита и Миша без дела топтались рядом, держа Елизавету за руки. Сквозь слезы она улыбнулась им, погладила сына по голове.
— Никита, уведи Мишу, и сам ступай, я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
— Нет, я буду рядом, я…
— Уйди, я прошу тебя, так мне будет легче, теперь со мной Даша.
Никита молча вышел, встретил доктора, проводил. Потянулись бесконечные часы ожидания. Миша не отходил ни на шаг. Чем дальше, тем больше стонала Елизавета. Это было невыносимо слышать и бездействовать и ничем не помочь. Держаться и не кричать от собственной беспомощности помогала маленькая ладошка Мишеля в его руке. Малыш притих и молча сидел рядом с отцом.
Совсем стемнело, хлопали двери в доме, Даша металась на кухню за горячей водой, приехала акушерка, помощница месье Шатилена.
Никита и Мишель сидели в саду, но и здесь были слышны ее мучительные стоны. Голос Мишеля дрожал от слез.
— Она умрет, да, наша мама?
Кровь похолодела от этого вопроса, но это его «мама» впервые произнесенное ребенком растрогано кольнуло в самое сердце, голос Никиты дрогнул — Ну что ты такое говоришь, Миша, конечно нет, мама справится, просто сейчас ей очень больно.
— Она кричит так страшно, папочка, я боюсь, — малыш бросился к Никите, заплакал на его груди.
Пожалуй, сейчас впервые Никита осознал, как это быть отцом, сердце сжалось таким комочком от этого не умещающегося в нем чувства любви к маленькому человечку.
— Мальчик мой, успокойся, не плачь. Ты наш сын, ну же ты же князь, твои предки героически сражались за свою Родину, и никто из них не умел плакать. Мы не можем помочь нашей маме, но с ней Господь. Он поможет, давай вместе помолимся за нее. Нужно верить, что все будет хорошо.
Давно наступила глубокая ночь, в изнеможении от ожидания, Мишель заснул на руках Никиты. Он отнес мальчика в его комнату, осторожно уложил, поцеловал теплый лоб.
Не в силах больше выносить это немыслимое неведение, Никита смело постучал в дверь спальни. К нему выскользнула бледная дрожащая Даша.
— Ради Бога, Даша что с ней? Когда же все это кончится? Что говорит доктор?
Как она?
— Ой, Никита Александрович, — я не знаю, это все ужасно ужасно и не в силах больше сдерживаться Даша зарыдала.
Никита понял, что от нее ничего не узнает и решительно шагнул в спальню. Елизавета полулежала на подушках, с закрытыми глазами, бледная, измученная, мокрая от пота рубашка прилипла к телу, рука безвольно свисала с кровати.
Доктор приложил палец к губам, и тихо вывел молодого человека из спальни.
— Хорошо, что Вы зашли, Никита Александрович. Я должен с Вами поговорить. Положение серьезное, не буду скрывать, роды затягиваются. Так хорошо начавшиеся схватки прекратились. Елизавета измучена, она держится из последних сил.
— Но должен же быть выход? Месье Шатилен, неужели Вы не можете ей помочь, быть может обезболивающее или…
— Лекарства повредят ребенку, ему и так не хватает кислорода, воды отошли уже давно, еще несколько часов и младенец не выживет.
— Нет, — Никиту бросило в дрожь, — а Лиза?
— Если схватки не возобновятся, то я вижу только один выход, срочно перевезти ее ко мне в клинику и сделать операцию, чтобы достать ребенка.
— А она, скажите, она, — Никите с трудом удалось произнести, — выживет?
— Будем надеяться, все мы в руках Божьих, я сделаю для этого все, я как никто знаю, как дорог Вам этот ребенок.
— Да, без сомнения, но Елизавета, я заклинаю Вас, спасите ее.
— Держитесь, молодой человек и молитесь. Да, и позвольте я выпью чаю, пусть Елизавета немного отдохнет.
— Да, конечно, простите, что сам не догадался предложить Вам. Даша накроет в столовой, идемте, я провожу.