Первое впечатление: идею огорода под колпаком ученые нашли на страницах фантастического романа. Потом понимаешь, что ее подсказали другие работы, проводимые «солнцепоклонниками» в Бекрове, где на одном краю стоит солнечный опреснитель — герметически закрытый ящик со стеклянной крышей, а на другом — теплица, которая отапливается Солнцем. Как бы там ни было, идея родилась, и однажды Валентин Алексеевич Баум обратил внимание своих помощников на возможность объединить эти два солнечных устройства. И вот тогда все подумали о космических оранжереях с замкнутым кругооборотом воды. Ведь разницы по сути дела никакой: вынь из космического корабля ту оранжерею, поставь на бархан, и в ней прекрасно будут расти овощи.
Устройство, над которым начал работать один из сотрудников отдела гелиотехники Физико-технического института Дав лет Байрамов, так и было названо: «Теплица с замкнутым циклом по воде».
Когда мне ее показали, я был чуточку разочарован, ибо ничто в ней не напоминало о космосе, кроме разве множества приборов, блестевших меж помидорной ботвы. Через стекло, запотевшее изнутри, виднелись огромные, в два кулака, томаты. Не шевелились листья, и чувствовалось, что там, в теплице, словно бы другой мир, под стать тому, что мог быть в условиях космической неподвижности. Но все вместе это выглядело как-то слишком уж просто, чтобы будить воображение, рисовать картины, подобные иллюстрациям к фантастическим книжкам.
— Да ведь нового-то вроде бы ничего и нет, — сказал Байрамов, поглаживая стекло ладонью. — Обычное поле, только что под стеклом.
И тут же начал рассказывать об известном, о том, как растение растет и что для этого надо. И, слушая его, я еще раз убеждался, что и привычное может удивлять не меньше фантастических измышлений.
Все знают, что огород надо поливать. На маленькую грядку мы выливаем за лето сотни ведер воды, а урожай, который собираем осенью, весь умещается в одном ведре. Куда же девалась вода? Испарилась, ее выпило не растение, а Солнце. И большая часть испарилась, даже не достигнув корней, с поверхности почвы. Немало влаги ушло в атмосферу с листьев. И лишь ничтожная часть воды была использована растением для образования зеленой массы. Стало быть, если огород закрыть прозрачным колпаком, то испарившаяся вода никуда не денется, так и будет ходить по кругу, пока вся не превратится в клетчатку? Стало быть, теоретически воды на полив требуется ровно столько, сколько весит урожай?..
И вот я держал в руках помидор, большой, холодный, гладкий, который хотелось не есть, а поместить куда-нибудь в музей.
— В обычных условиях на полив требуется до трех тонн воды. В теплице за стодневный вегетационный период мы расходуем не больше пятнадцати литров на квадратный метр. И получаем двенадцать килограммов помидоров, — рассказывал Давлет Байрамов. — Нужна, правда, еще углекислота и охлаждение. В первой недостатка нет, роль второго выполняет холодная грунтовая вода и опять-таки энергия Солнца… А кроме того, теплица может работать как опреснитель. Если налить в бассейн, который тоже находится под стеклом, соленую воду, то ее испарения обеспечат полив растений, а излишки дистиллята вытекут наружу…
Я слушал его и представлял себе иссушенные барханы в безводных просторах Каракумов, на которых когда-нибудь шеренгами встанут такие вот чудо-теплицы. Убить столько зайцев сразу — на такое не отваживались даже сказочные герои. Мы с опаской следим за увеличением количества углекислоты в атмосфере? Герметические теплицы поглотят выхлопные газы многих автомобилей и движков. Мы жалуемся на избыток в недрах пустыни соленых вод, не годных для сельского хозяйства? Теплицы готовы «пить» эту воду не хуже, чем пресную. Мы сетуем на низкую продуктивность выжженных солнцем пустынных земель? Покрытые стеклом, они накормят население целых городов…
Все это очень похоже на фантастику. Но мечта эта рождена реальным фактом, уже загоревшейся искрой, от которой при необходимости можно будет зажечь не один факел.
Глава VIII
Реки ищут русла
Не успел я наскучить нехоженым верстам,
Версты мне не успели еще надоесть.
Должен огорчить любителей водных процедур под ясным солнцем открытых пляжей: главная туркменская река — Каракумский канал, по-видимому, останется и единственной. Большинство рек и речек, которые потекут к поселкам пустыни, бахчам и отарам, будут заключены в железные или бетонные берега.
Директор конторы «Туркменобводнение» Олег Сергеевич Кашин показал мне карту, на которой обозначены будущие водоводы. Они пересекают пустыню вдоль и поперек, образуя довольно густую сеть глубоких проток, напоминающую разветвленное древо речного бассейна, сфотографированного с большой высоты.
Эта карта, как оказалось, была одной из тех, что вместе составляли уже утвержденную правительством Туркменистана Генеральную схему обводнения пустынных пастбищ.
Начав с карты водоводной сети, я добрался до пояснений к схеме и зачитался ими. Это был один из тех планов, какими так богата история Советского Туркменистана. Давно ли кое-кому нереальными казались проекты всеобщего образования почти сплошь неграмотного народа? Уже в этом веке царские чиновники подсчитывали, что вообще грамотным туркменский народ станет не ранее как через сорок веков. Чиновники исходили из темпов развития народного образования в дореволюционное время. Давно ли фоторепортеры в диком умилении снимали верблюдов, нюхающих рельс или мачту высоковольтки?.. Теперь верблюды перестали удивляться даже мачтам теплоходов, скользящим над барханами, трубам газопроводов, похожим на гигантских змей, разлегшимся вдоль караванных троп…
И все же великие безводья Каракумов каждого увидевшего их заставляют думать, что на освоение пустыни нужны века. И я так думал, пока не посмотрел Генеральную схему. В ней предусматривался целый комплекс работ, подобно тому как планы генеральных наступлений предусматривают использование в штурме всех видов военной техники. Чтобы если уж добиваться господства, так сразу везде: и на море, и на суше, и в воздухе.
Согласно этому плану освоения пустыни, уже к двухтысячному году Туркменистан покроется сетью дорог общего пользования, пастбищных дорог и так называемых грунтовых проездов. Общая длина их составит тридцать тысяч километров. Семь тысяч семьсот пятьдесят километров линий электропередач дадут в достатке энергию каждому из восьмидесяти восьми новых каракулеводческих совхозов, их центральным усадьбам и фермам-поселкам, разбросанным по пустыне. А чтобы навсегда избавить отары от зимней бескормицы, решено создать хозяйства, специализирующиеся на заготовке страховых запасов кормов. Три четверти территории республики будет охвачено этими работами — больше тридцати пяти миллионов гектаров.
Много веков главной системой овцеводства в Каракумах был отгон, когда отары круглый год содержались на пастбищах. Новый план — решительный поворот от пережитков экстенсивного ведения хозяйства, при котором продуктивность овец и сохранность поголовья целиком зависели от капризов погоды, к наиболее прогрессивным формам животноводства.
Однако где взять воду для этих десятков миллионов гектаров? Генеральная схема предусматривает строительство свыше шести тысяч километров магистральных водопроводов, комплексное использование всех водных ресурсов: Каракумского канала и подземных линз, строительство водосборных площадок и солнечных опреснителей…
Одним словом, создатели Генеральной схемы (а над ней работали больше десяти научно-исследовательских институтов) замахнулись на всю пустыню сразу.