Пересекая зал (ободранный шелк на стенах, черные провалы дверей), Лидия снова взглянула на часы.
- Я полагала, портнихи работают по ночам только перед Рождеством...
- Одни расплачиваются деньгами, сударыня, другие - своим сном и досугом. Я, например, посещаю моего сапожника в полночь, и он всегда встречает меня с восторгом.
- Что вы ему говорите? - Лидия попробовала представить себе модистку своей тети Гарриет, принимающую клиента после семи (будь это хоть сама королева!), - и не смогла.
Исидро окинул ее взглядом светлых янтарных глаз:
- Я говорю ему, что не потерплю такой безвкусицы, как двухцветные ботинки и пуговицы, торчащие наружу. - Он остановился перед дверью. Примерно так.
Мебели в помещении, как и в доме Исидро, было немного - и вся старая. Кровать с резным изножием стояла впритык к стене, обшитой ветхими деревянными панелями; покрывало выцвело под стать обоям на лестнице; у другой стены - платяной шкаф черного дерева, безнадежно загубленный, пятнистый, с пыльными завитками резьбы. Двери его были распахнуты. На кровати валялись нижние юбки, корсеты, чулки, огромное манто и два платья. Ни одно из них, по мнению Лидии, не годилось для путешествия, первое вышло из моды, второе было белое. Никакая нормальная женщина, будь она живой или мертвой, в поезде его носить не станет.
- Она ушла вслед за ним, - сказала Лидия, заглядывая в платяной шкаф. Там висели только вечерние платья из бархата и шелка, сильно декольтированные. Исидро вернул ей очки. Она открыла нижний ящик. Дорожной обуви там тоже не обнаружилось. - И собиралась она в спешке.
Лидия приостановилась, нахмурилась, надела очки. Зрение прояснилось, и стало заметно, что беспорядок вокруг ужасающий: из наспех задвинутых ящиков свисали рукава, шарфы, кончики платков.
- Здесь был обыск! - Исидро, незаметно улетучившийся в соседнюю комнату, возник снова. Казалось, он принюхиваегся. - Несколько дней назад сюда приходили живые. Я чувствую слабый запах их табака и крови. - Он осмотрел валяющиеся на кровати наряды. Цвет их, насколько могла Лидия различить в янтарном сиянии свечей, говорил о том, что владелица гардероба темноволоса. Все отличного качества: шведский хлопок, мелтоновская шерсть, итальянский шелк.
- Одни только ее вещи. - Рукой в серой перчатке Исидро поднял сорочку. - Его вещей нет. Мне это не нравится, мссис Эшер. - Он позволил шелку выскользнуть из пальцев. - Многие годы Эрнчестер был единственным смыс- лом существования Антеи. Она сильная натура, чего нельзя сказать о нем. Хрупок, как стекло.
- Может, это и было причиной? - Лидия отвлеклась от ящика, на дне которого лежали заколка слоновой кости и ножницы. Все остальное отсутствовало: гребни, щетки, зеркальца. Соседний ящик был выдвинут. Там, подобно мертвым паукам, лежали перчатки самых разных расцветок.
Исидро приподнял бровь.
Лидия продолжила с сомнением:
- Может, он от нее сбежал?
- Ища убежища за границей, в Австрийской империи? - Он обогнул угол кровати, коснулся вмятины на пыльном покрывале, и ноздри его вздрогнули вновь, улавливая тончайшие запахи. - Не думаю. Она любила его, берегла. Она была для него всем. - Он помедлил, отвернулся; лицо - бесстрастное, как и голос. - Бывает, правда, что любят и ненавидят одновременно. Это то... Снова помедлил, поколебался - и закончил: - То, что я никогда не понимал, будучи живым. Она встретила его взгляд, но не ответила.
Спустя некоторое время он сказал:
- Почтовый на Кале отбывает от Черинг-Кросс в девять. Сомневаюсь, чтобы мы успели собраться до этого времени. Так что встречаемся завтра в восемь на платформе: вы и ваша служанка. А я предварительно телеграфирую в Париж...
- Я не возьму с собой служанку, - возмущенно сказала Лидия.
Брови Исидро приподнялись вновь, бесцветные на бесцветном лице:
- Она не узнает, кто я такой. Просто случайный попутчик.
- Нет.
- Миссис Эшер...
- Тут не о чем спорить, дон Симон. - Мысль о путешествии в Вену с попутчиком-вампиром была страшна сама по себе. Но подвергать такой же опасности еще и ни в чем не повинную Элен... - Я пришла к вам за советом относительно вампиров, в частности - относительно лорда Эрнчестера. И не услышала пока что ничего конкретного. - Ей показалось, что в глубине светлых янтарных глаз вспыхнуло раздражение, но, к своему удивлению, страха она не почувствовала. - И я не возьму с собой никого - тем более женщину, которая служит у меня вот уже пятнадцать лет, - даже не предупредив о предстоящей опасности. Нет, это невозможно.
- Порядочные женщины не путешествуют в одиночестве.
- Чепуха! Моя подруга Джосетта Байерли всегда ездит одна - и...
- А вы одна не поедете. - Голос Исидро не стал громче, но Лидию словно обдало ледяной волной. - В мои времена из дому в одиночестве выходили только крестьянки да уличные женщины.
- Ну, если бы сейчас вдоль дороги от Лондона до Кале бродили шайки разбойников и наемных солдат, я бы, конечно, прислушалась к вашему совету...
- Перестаньте говорить глупости. Кароли опаснее любой шайки, не говоря уже об Эрнчестере.
- Это вы говорите глупости, - огрызнулась Лидия, хотя в глубине души сознавала, что он прав. - Сейчас двадцатое столетие, а не семнадцатое. Я с благодарностью приму любой ваш совет...
- Советы мало помогут вам против Кароли и Эрнчестера. Если вы хотите уберечь вашего мужа от опасности, вы должны ехать со мной. Я же отправляюсь с вами, чтобы предостеречь Чарльза от того, что он затеял, каковы бы ни были его мотивы. Лидия молчала, обессиленная одной только мыслью о предстоящей поездке.
- Если это ваш долг, - медленно произнесла она. - Спасибо... но я не возьму служанку в путешествие, где она может встретиться с Эрнчестером или догадаться, кто вы такой. Это вполне вероятно, - добавила Лидия. - Элен весьма любопытна и гораздо умнее, чем кажется. Я не могу с ней так поступить.
- Наймите кого-нибудь специально для путешествия.
- Чтобы вы ее потом убили, когда все кончится? И меня заодно? добавила она, холодея при мысли о таком исходе. Лидия и так уже слишком много знала. Одно только ее вторжение в логово вампира грозило нарушить границы, тщательно обговоренные Джеймсом и Исидро год назад в доме на Харли-стрит - ныне сгоревшем.