Собачонка высунула из кармана мордочку и залаяла так громко, что Дороти в испуге отскочила назад.
- Тотошка! - воскликнула она. - Откуда ты взялся?
- Это я прихватил его, - пояснил лохматый незнакомец.
- Зачем?
- Чтобы он стерег яблоки в моем кармане, а то кто-нибудь может стащить их.
Тут космач одной рукой взял яблоко и начал его жевать, а другой вытащил из кармана Тотошку и опустил на землю. Разумеется, Тотошка стремглав кинулся к Дороти, заливаясь радостным лаем и упиваясь возвращенной ему свободой, особенно приятной после неволи в темном кармане оборванца. Девочка ласково погладила Тотошку по голове, и он уселся перед ней, свесив набок красный язык и внимательно глядя ей в лицо живыми коричневыми глазками, будто спрашивая: "Что же мы будем теперь делать?"
Дороти не могла ответить на этот вопрос. Она тревожно озиралась, пытаясь найти в окрестном ландшафте какие-нибудь знакомые приметы. Но все вокруг казалось необычным и странным. Между тропинками пестрели зеленые полянки, шелестели листьями деревья и кусты, но нигде не видно было хутора, откуда она совсем недавно вышла, и вообще ничего знакомого и привычного - за исключением Тотошки и Косматого.
Вдобавок к прочим неприятностям Дороти столько раз поворачивалась в разные стороны, пытаясь понять, куда же она попала, что теперь уже не могла определить, в каком направлении надо искать хутор. Девочка не на шутку встревожилась.
- Боюсь, что мы заблудились, - глубоко вздохнув, обратилась она к спутнику.
- Не бойся, в этом нет ничего страшного, - ответил Лохматый, выбрасывая огрызок и принимаясь жевать следующее яблоко. - Каждая из тропинок куда-то ведет, иначе их просто не было бы здесь. Какое имеет значение, куда они идут?
- Я хочу домой, - сказала Дороти.
- Пожалуйста. Почему же ты не уходишь?
- Потому что не знаю, какой дорогой возврашаться.
- Это скверно, - в замешательстве покачал головой оборванец. - Очень хотел бы помочь тебе, но, к сожалению, не могу. Я совсем не знаю здешних мест.
- Мне теперь кажется, что я тоже их не знаю, - сказала девочка и уселась на землю рядом с ним. - Странно. Пять минут назад я была дома и вышла показать тебе дорогу на Баттерфилд...
- Чтобы я по ошибке не пошел по этой дороге...
- А теперь я заблудилась и не знаю, как попасть обратно домой!
- Съешь яблоко, - предложил Косматый, протягивая Дороти румяное яблочко.
- Я не хочу есть, - ответила девочка.
- Но завтра ты можешь проголодаться и тогда пожалеешь, что отказалась.
- Если я проголодаюсь, тогда и съем твое яблоко.
- Но к тому времени, скорее всего, яблок уже не останется, - возразил оборванец и начал сам жевать румяное яблочко. - Иногда собаки лучше ориентируются, чем люди, и быстрее находят дорогу домой. Может быть, Тотошка доведет тебя, обратно до фермы?
- Тотошка, ты найдешь дорогу? - спросила Дороти.
Тот энергично завилял хвостом.
- Отлично, - промолвила девочка, - пойдем домой.
Тотошка огляделся и припустил по одной из тропинок.
- До свидания, Косматый, - крикнула Дороти и побежала за Тотошкой, но тот вскоре остановился и вопросительно посмотрел на хозяйку.
- О, не надейся, что я тебе что-нибудь скажу, я не знаю, куда нам идти. Ты должен сам найти дорогу домой.
Но Тотошка ничем не мог помочь. Он вилял хвостом, сопел, тряс ушами и снова возвращался к тому месту, где они оставили оборванца. Затем он устремлялся к другой тропинке, опять возвращался и несся к следующей. Однако каждый раз дорога казалась ему незнакомой, и он понимал, что она не приведет к родной ферме. Наконец, когда Дороти уже почувствовала усталость, бегая вслед за Тотошкой, запыхавшийся песик сел рядом с косматым незнакомцем и притих, оставив все попытки найти дорогу домой.
Дороти тоже присела и глубоко задумалась. Она иногда сталкивалась с необычными событиями, но сегодняшнее приключение казалось самым странным. Потеряться рядом с домом, не больше чем в пятнадцати минутах ходьбы от него, да еще в таком совсем не романтичном уголке Канзаса! Это привело ее в полное недоумение.
- Твои родные будут волноваться? - спросил косматый спутник, глядя на девочку своими славными лукавыми глазами.
- Скорее всего, - вздохнув, ответила Дороти. - Дядя Генри говорит, что со мной всегда что-то происходит, но в конце концов я возвращаюсь домой целая и невредимая. Может, он не будет волноваться, решит, что я скоро вернусь.
- Уверен, что ты вернешься, - улыбнулся оборванец. - Ты знаешь, хорошие девочки никогда не попадают в беду. С другой стороны, я тоже хороший человек, так что, надеюсь, и мне не грозят неприятности.
Дороти с любопытством взглянула на незнакомца. Его одежда представляла собой сплошные космы и лохмы, обувь была разодрана и дырява, волосы и борода клоками торчали в разные стороны. Но улыбка казалась ласковой, а глаза добрыми.
Дороти спросила:
- А почему ты не хотел попасть в Баттерфилд?
- Дело в том, что в Баттерфилде живет человек, который должен мне пятнадцать центов, и если он встретит меня, то непременно захочет вернуть долг. А я не желаю иметь деньги, милая крошка.
- Почему? - удивилась Дороти.
- Деньги делают людей надменными и спесивыми, а я совсем не хочу стать таким. Я хочу, чтобы меня любили. А пока у меня есть Магнит Любви, все, кого я встречу на пути, будут любить меня.
- Магнит Любви! А что это такое?
- Если ты никому не расскажешь, я покажу его тебе, - ответил Косматый тихим таинственным голосом.
- Здесь некому разболтать секрет, кроме
Тотошки.
Оборванец тщательно обследовал один карман, затем другой, потом третий. Наконец он извлек маленький пакетик, завернутый в мягкую бумагу и завязанный бечевкой. Он развязал бечевку, развернул сверток и достал кусочек металла, по форме похожий на подкову. Этот предмет, тусклый и темный, выглядел малопривлекательно.
- Вот чудесный магнит, притягивающий любовь, - взволнованно произнес Косматый. - Его подарил мне эскимос с Сандвичевых островов, где на самом деле нет никаких сандвичей. Пока магнит у меня, все живые существа, которых я встречу, будут нежно любить меня.
- А почему эскимос не оставил магнит себе? - с интересом разглядывая металлический брусок, спросила Дороти.