- Он устал от всеобщей любви к своей особе и захотел, чтобы его кто-нибудь возненавидел. Поэтому он отдал магнит мне, а на следующий день его загрыз гималайский медведь.
- И эскимос не пожалел, что расстался с магнитом?
- Не знаю, он ничего не успел сказать, - ответил Косматый, тщательно завертывая и завязывая магнит и опуская его в другой карман. - Но медведь совсем не казался огорченным.
- Ты был знаком с медведем? - поинтересовалась Дороти.
- Да. Мы часто играли с ним в мяч на Икорных островах. Медведь любил меня, потому что я обладал магнитом. Я не упрекал медведя за то, что он загрыз эскимоса, поскольку такова его природа.
- Когда-то я знала голодного тигра, которому очень хотелось полакомиться упитанными младенцами, но он никогда не тронул ни одного ребенка, потому что имел совесть.
- У гималайского медведя, - вздохнул оборванец, - не было совести.
Несколько минут он молчал, видимо, обдумывая случаи с медведем и тигром. Все это время Тотошка с большим интересом разглядывал его. Песик, несомненно, вспоминал о прогулке в кармане оборванца и размышлял о том, как в дальнейшем избежать подобной участи.
Наконец Косматый обернулся и спросил:
- А как тебя зовут?
- Дороти, - ответила девочка и вскочила, - но что же нам теперь делать? Не можем же мы тут вечно сидеть!
- Давай выберем седьмую дорогу, - предложил Косматый. - Семь - счастливое число для маленьких девочек, которых зовут Дороти.
- Седьмую с какого конца?
- Откуда ты начала считать.
Дороти снова принялась считать: седьмая тропинка выглядела точно так же, как все остальные. Однако оборванец поднялся с земли и двинулся в путь, как будто был абсолютно уверен, что эта дорога самая лучшая. Дороти и Тотошка последовали за ним.
2. ДОРОТИ ВСТРЕЧАЕТ ПУГОВКУ
Седьмая дорога оказалась очень неплохой - она петляла и извивалась по зеленым лугам и полям, покрытым маргаритками и лютиками. Время рт времени путникам попадались затененные густыми деревьями полянки. Но нигде не было видно ни одного дома и ни разу им не встретилось живое существо.
Дороти начинала опасаться, что чудесная дорога уводит ее все дальше от родной фермы: она не видела вокруг ничего знакомого, привычного. Но пожалуй, не стоило и возвращаться назад, на развилку, потому что другая тропинка могла бы увести ее еще дальше от дома.
Девочка шагала рядом с Косматым, который весело насвистывал, чтобы скоротать время в пути. Так они шли, пока не добрались до тенистой поляны, где рос огромный каштан и откуда дорога резко сворачивала в сторону. В тени каштана сидел маленький мальчик в матросском костюмчике и рыл землю какой-то деревяшкой. Вероятно, малыш уже копал давно: яма была такая большая, что в нее мог влезть футбольный мяч.
Дороти и ее спутники решили отдохнуть.
Малыш продолжал серьезно и упорно рыть яму. Девочка обратилась к нему:
- Как тебя зовут?
Мальчик невозмутимо взглянул на нее. Его лицо с пухлыми щечками освещали большие, голубые, очень серьезные глаза.
- Пуговка, - наконец ответил он.
- А как твое настоящее имя? - продолжала допытываться Дороти.
- Пуговка.
- Это не настоящее имя! - воскликнула девочка.
- Разве? - спросил малыш, продолжая копать землю.
- Ну конечно нет. Это - прозвище. У тебя должно быть имя.
- Должно быть?
- Естественно. Как тебя зовет мама?
Малыш перестал копать и задумался.
- Папа говорит, что я сияю, как начищенная пуговица, и мама называет меня иногда Светлая Пуговка.
- А как зовут твоего папу?
- Папа.
- Нет, как его имя?
- Не знаю.
Тут, улыбаясь, вмешался Косматый:
- Все это не имеет значения. Мы будем называть молодого человека, как его зовут папа и мама, - Пуговка. Это имя ничуть не хуже, а может, и лучше многих других.
Дороти понаблюдала, как мальчик копает, затем спросила:
- А где ты живешь?
- Не знаю.
- А как ты сюда попал?
- Не знаю.
- И совсем не знаешь, откуда ты?
- Нет.
- Наверное, он потерялся, - обратилась Дороти к Косматому и вновь обернулась к малышу:
- Что же ты собираешься делать?
- Копать.
- Но ты же не можешь вечно копать. А что ты будешь делать потом?
- Не знаю.
- Ты же должен знать хоть что-нибудь, - начала сердиться Дороти.
- Должен? - удивился малыш.
- Конечно.
- А что я должен знать?
- Прежде всего, что с тобой будет дальше.
- А ты знаешь, что будет со мной?
- Ну конечно нет.
- А что будет с тобой, ты знаешь? - с серьезным видом поинтересовался малыш.
- Пожалуй, не знаю, - призналась Дороти, вспомнив о собственных трудностях.
Косматый рассмеялся:
- - Никто на свете не знает всего, Дороти.
- Но мальчик, кажется, не знает вообще ничего. Не так ли, Пуговка?
Мальчик покачал головой в очаровательных локонах и невозмутимо ответил:
- Не знаю.
Никогда еще Дороти не встречала человека, который сообщил бы ей так мало о себе. Во всяком случае, было ясно, что малыш потерялся и родные должны встревожиться. Мальчик казался младше Дороти года на дватри, и его прелестный костюмчик свидетельствовал о нежной любви и трогательной заботе близких. Каким же образом он попал на безлюдную тропинку?
Рядом с Пуговкой на земле лежала соломенная шляпа с позолоченным якорем на ленте. Длинные штанишки матросского костюмчика расширялись книзу, а на свободный широкий воротник блузы были нашиты золотые якоря. Мальчик сосредоточенно рыл яму.
- А ты видел когда-нибудь море? - спросила Дороти.
- Что?
- Ну, был ты когда-нибудь там, где есть вода?
- Да. У нас в саду за домом колодец.
- Ты не понял. Я спрашиваю, плыл ли ты когда-нибудь на большом корабле по океану?
- Не знаю.
- Почему же на тебе матросский костюмчик?
- Не знаю.
Дороти потеряла терпение:
- Ты ужасно бестолковый, Пуговка!
- Я бестолковый? - спросил мальчик.
- Да.
- Почему? - поднял он на Дороти большие ясные глаза.
Девочка хотела ответить: "Не знаю", но вовремя спохватилась.
- На этот вопрос ты должен ответить сам.
Косматый спутник Дороти вновь откусил от яблока и вмешался:
- Нет смысла задавать ему вопросы. Тебе не кажется, что кто-то должен позаботиться о бедном малыше? Пожалуй, лучше бы ему отправиться в путь вместе с нами.