— Я не просто набаддон. Я хорсейд-набаддон.
Хорсейд означает «прогрессивный». В чем состояла прогрессивность набаддона мы так и не сумели выяснить, но тенденция к осовремениванию этой должности весьма характерна как для самих набаддонов, так и для государственных органов, которые решают вопросы местного значения при непосредственном участии набаддонов.
Набаддоны пользуются доверием населения, к их слову прислушиваются, а их участие в местных государственных органах придает последним больший вес и авторитет.
Набаддоны мало похожи на сложившийся стереотип представителей традиционной власти. Они вполне современные люди, многие получили образование, дети большинства из них учатся в крупных центрах страны или за рубежом. Кстати, набаддон, который представился нам как прогрессивный, сообщил, что его сын учится в Москве, в техническом вузе. Возможно, именно это обстоятельство давало ему основание называть себя хорсейд-набаддоном.
ВЕРНЫЙ СОРАТНИК
СЕИДА МОХАММЕДА
Одной из главных целей нашего посещения Бохотле-ха была встреча с бывшим повстанцем, дервишем Мо-хамудом Хошем, одним из соратников сеида Мохаммеда. Нам еще в Могадишо говорили, что он очень стар и болен и что вряд ли нам удастся с ним встретиться. Хош кочевал со своими верблюдами где-то в районе Бохотлеха, и мы сразу же по приезде попросили местные власти помочь его разыскать. Здешний сержант «оседлал» один из наших лендроверов и умчался на нем в буш на поиски Хоша. И вот уже поздно вечером, когда закончился товарищеский ужин с представителями местных властей, Лендровер возвратился, и мы увидели бывшего повстанца, знаменитого Мохамуда Хоша.
Перед нами предстал довольно бодрый, сухощавый старик с пронизывающим собеседника взглядом. На вид ему лет восемьдесят. На следующее утро, когда его рассказ начали записывать на магнитофонную ленту, он первым делом заявил:
— Мне сто один год. Да, да, сто и еще один, так и запишите.
Так мы и записали. Мы опасались, что старый дервиш неодобрительно отнесется к тому, что его голос будут записывать. Еще в Могадишо «знатоки» нас предупредили, что у сомалийцев-кочевников вызывают настороженность даже блокнот и карандаш в руках европейца. Но за все пять месяцев работы экспедиции никто из нас ничего подобного не наблюдал. И Бохотлех не был исключением. Рассказ Мохамуда Хоша о восстании дервишей продолжался… два дня. И полностью был записан.
Все мы остались довольны. И мы, и Хош. Довольны были и секретарь «райисполкома» с набаддонами. Они настолько были довольны встречей и беседами с первыми советскими людьми, посетившими Бохотлех, да еще с целью написать правдивую историю сомалийского народа, что предложили нам самый дорогой подарок — сомалийскую девушку в жены, в соответствии с традиционным мусульманским обычаем. Полушутя, полусерьезно. В таком же полушутливом тоне и мы, поблагодарив, отказались. И опять все были довольны.
Все было бы хорошо в Бохотлехе, если бы не комары. Полицейский сержант, размещавший нас в доме районного комиссара, искренне огорчился, узнав, что мы легкомысленно пренебрегли делагилом — противомалярийными таблетками, и тут же снабдил нас ими. Обе ночи, проведенные в Бохотлехе, мы практически не спали из-за непрерывно гудевших кровопийц. Мы жгли дымящую спираль, которая, судя по надписи на упаковке, должна была отогнать комариную напасть, но комары что-то плохо реагировали на эти «благовония». Зато сами мы от них задыхались. Пробовали, подобно лейтенанту Ахмеду, с головой укрываться одеялом — не вышло: слишком душно. Так и мучились две ночи. Таблетки, правда, глотали.
Бохотлех — небольшой городок. Преобладающий тин построек — небольшие одноэтажные глиняные дома, обмазанные белой известью. При каждом доме небольшой дворик, часто с навесом. Здесь всегда прохладно, и эта часть дома обычно служит для приема гостей. Жители города проводят все время на улице, поэтому Бохотлех производит впечатление очень населенного и оживленного города. В какой-то степени так оно и есть. Через Бохотлех проходит дорога с севера, из Лас-Анода, Эригаво и восточных районов страны в Бурао и западные области. Поэтому в городе всегда много приезжих.
При нас Бохотлех готовился к празднованию второй годовщины революции 1969 года. На здании местной администрации висело распоряжение городских властей, предписывающее привести в порядок улицы. Деревья обкладывали-камнями, красили в белый цвет. Маршировали школьники — готовились к демонстрации.