Парана несет огромное количество ила и других взвешенных частиц, которые и делают ее воду такой мутной и грязной. Название — Серебряная река — кажется шуткой. Ла-Плата на многие десятки километров загрязняет океанскую воду, придавая ей грязный, желтоватый оттенок, что мы и наблюдали накануне.
Мы простояли недолго на якоре на рейде Буэнос-Айреса, пока портовые власти производили досмотр и дали нам разрешение следовать дальше.
Берега собственно Ла-Платы и Параны низменные, затопляемые во время половодья и «нагонных» — с океана — ветров.
Даже выше слияния с Уругваем Парана течет огромной ширины потоком, разбиваемым большими низменными островами на протоки. Только далеко на горизонте виднеется полоска коренного берега.
Парана
Не снижая скорости, как в океане, мы поднимались по реке, хорошо обставленной по фарватеру буями и бакенами.
Постепенно фарватер сузился, и можно было хорошо видеть затопленные невысокие деревья, кроны которых чуть возвышались над водой.
Картина эта до чрезвычайности напоминала тугаи — прибрежные леса на Аму-Дарье. Они точно так же затопляются во время подъема воды. И вода в Аму-Дарье такая же желтовато-коричневая, как в Паране.
Сходство, конечно, только внешнее. Растения на берегах Параны совсем не такие, как в тугаях Средней Азии.
На Паране преобладает ива Гумбольдта (Saalix Humboldtiana из семейства ивовых). Заросли этой ивы образуют широкую полосу вдоль русла. Иногда за полосой ивы виднеются еще какие-то корявые кустарники, внешне весьма похожие на заросли чингила (Halimodendron halodendron из семейства бобовых) и лоха (Elaeagnus angustifolia из семейства лоховых) в наших среднеазиатских тугаях. Но здесь, конечно, произрастают какие-то другие кустарники. И так же, как в наших тугаях, здесь деревья оплетены многочисленными травянистыми лианами. Изредка среди ивняковых зарослей встречается какая-то низкорослая пальма.
В начале нашего пути вверх по Паране мы совсем не видели людей. Только потом появились плантации той же ивы, что растет здесь естественным порядком. Прутья ивы идут на плетеночное производство, а более толстые стволы — на жерди и дрова.
Среди плантаций стали попадаться маленькие домики на сваях, в которых живут рабочие. Они заготовляют прутья, во многих местах сложенные большими штабелями. Часто плантации прорезаются каналами, по которым может пройти лодка или небольшой катерок. Каналы служат, вероятно, для дренажа и вывоза заготовленного сырья из отдаленных от реки участков.
По мере подъема по Паране всё ближе подступают коренные берега. Вскоре мы уже отчетливо видели желтеющие сжатые поля и отдельные усадьбы.
Слева от нас раскинулась обширная равнина аргентинской Пампы. В прошлом здесь были бескрайние степи (Пампа близка по характеру растительности к наших степям). Теперь же эта область густо заселена и земли сплошь распаханы.
Многие из прибрежных усадеб, судя по архитектуре, построены давно, вероятно еще первыми эстансьеро — крупными землевладельцами. Обычно усадьбы окружены небольшими садами, а иной раз совсем скрыты в купе деревьев. В этих посадках больше всего эвкалиптов, довольно часты араукарии, а пальмы встречаются редко. Почти всегда возле усадьбы есть несколько деревьев цитрусовых, а иногда даже небольшие плантации. Некоторые усадьбы, те, что поближе к реке и более старые, имеют красиво оформленные спуски к воде.
Сравнивая одну усадьбу с другой, можно «читать» историю заселения Пампы. Старые эстансии — поместья — отличаются солидностью построек, красивой архитектурой и богатым оформлением вокруг (парки, спуски к воде, беседки). Владельцы этих усадеб захватили громадные площади плодородных земель и разбогатели на разведении скота и пшеницы. Позднее эстансьеро стали мельчать. Свои усадьбы они строили уже без того помещичьего уюта и комфорта, который характерен для их предшественников. Но во всех без исключения усадьбах стоят стандартные ветряные двигатели для накачивания воды из реки или из колодцев.
И здесь, как и в Бразилии, участки отдельных владельцев огорожены колючей проволокой. Изгородь часто спускается к реке и даже заходит в воду. В таких местах, на залитых болотистых лугах, по брюхо в воде пасется скот, которому не остается места на распаханной земле.
В плавнях (залитых водой зарослях злаков и осок) и на протоках — масса уток и другой водоплавающей дичи. Утки совсем непуганые, видно, — на них не охотятся здесь. Они часто плавают даже среди пасущегося скота.
На реке царило большое оживление. Мы часто встречали мелкие моторные и парусные суденышки, буксиры с баржами, груженными зерном или скотом. Попался огромный паром, перевозящий железнодорожные вагоны со скотом с одного берега Параны на другой. Не раз встречались тяжело нагруженные океанские пароходы, спускающиеся вниз, вероятно из Росарио, куда мы держали путь.