Музыка.
Хивинцы любят также музыку; но они не понимают и не разбирают ни меры ни созвучия; для них шум главнейшее достоинство оной. Бубны, крик или лучше сказать рев одного человека, который из сил выбивается чтобы петь диким, громким и охриплым голосом, гораздо пленительнее согласия мусикийских орудий.{132} У них никогда два голоса не поют вместе и они более обращают внимания на слова певца, которые обыкновенно избраны из стихотворений лучших сочинителей.
Мусикийские орудия их состоят из двух струнной балалайки, сделанной на подобие Русской исключая ящика, которой имеет вид полушарья. Она строится в кварту и играют на ней пером или щепочкой. Другое орудие у них у потребляемое есть гудок четырех струнной чрезвычайно неприятного звука; на нем играют смычком и держут как виолончель упирая в землю стержнем, приделанным к нижней части оного. — Узбеки презирают музыкантов и играющих в разные игры, говоря что занятия сии недостойны звания военного человека и принадлежат роду людей созданному для увеселения других. — Иные даже называют музыку поганою и предпочитают просиживать целые дни руки сложа в бездействии чем заниматься оною.
Вероисповедание.
Узбеки как и прочие племена населяющие Ханство, исповедывают закон Магомета по обряду Суннитов, признавая единство Бога, и Магомета за последнего и величайшего из его пророков, ниспосланного для утверждения на земле правоверия. Исповедание сие слишком известно чтобы о нем распространятся, я упомяну только о некоторых обрядах и предрассудках, свойственных Узбекам.
Расколы магометанской веры, Шииты и Сунниты, породили непримиримую вражду между исповедующими оные, и причиною что Персияне, исповедания Шиитов, непримиримы во вражде с народами, населяющими всю Среднюю Азию и которые вообще исповедуют закон Сунны.
Хивинцы исполняют с большою точностью все молитвы законом установленные, заменяя только ночную молитву другой вечерней. — Все время их занятий распределено по временам молитв, которые они по навыку так хорошо знают что никогда не ошибаются. — Счет часов их как и у всех Мусульманов начинается от восхождения солнца, или от первой молитвы и кончается при последней. — Так как всякая молитва начинается умовением, то те Хивинцы которые проезжают по безводным степям в таком случае умываются песком. Вообще они чрезвычайно богомольны и во время моления ни что их развлечь не может.{133}
Сунниты во время моления складывают руки вперед Шииты же держат их врознь; Хивинцы говорят что неверные сии для того не складывают рук, чтобы не замарать платья кровью единоверцев, коей руки их обагрены.{134}
Они ненавидят Шиитов более Христиан, говоря что какое бы ни было учение наше, но мы строго оного держимся, а Шииты по неосновательности своего учения и по беззаконию своему ежечасно нарушают свои постановления.
Мусульмане или правоверные а особливо Узбеки и Туркмены вменяют себе за благое дело, наносить Шиитам и более всего Персиянам всякое зло и вред, и с удовольствием проливают кровь их.
Каждый Персиянин захваченный ими в плен вынужден бывает силою последовать учению Суннитов и оставаться в неволе, как бы в отмщение за то что он прежде следовал противному для них учению Али.
В набегах своих на соседственные земли, Хивинцы с жестокостью умерщвляют противников, и с радостью захватывают имущества единоверных даже им Туркмен; но по возвращении своем, постом, умовением и молитвами, очищают себя от убийств и насилий, сделанных ими последователям веры своей; сии очищения составляют значительной доход их духовенству.
В Хивинском Ханстве никакие исповедывания нетерпимы кроме господствующего; но Русские невольники находящиеся в Хиве, по твердости своей и приверженности к закону своему не переменяют оного, и невзирая на строгое запрещение, не редко сбираются в уединенные места для чтения молитв, и там в смирении и с сокрушенным сердцем, умоляют Всемогущего о ниспослании благодати на отдаленное от них, но тем не менее возлюбленное Отечество, и о возвращении своем на родину{135}.