– В Прелести мы не люди, – объяснила младшая. – Мы – феи.
– Ты серьёзно?
– Я уже двадцать минут серьёзна, как никогда в жизни, – ляпнула Ириска и тут же осеклась.
– Да, – удивлённо подтвердила Полика, посмотрев на часы. – Двадцать минут прошло, а я даже не заметила.
– Потому что тебе было интересно, – торопливо объяснила младшая, боясь, что сестра встанет и уйдёт.
А старшая, признаться, не знала, как поступить. Умом Полика понимала, что прослушала качественную выдумку, но не знала, что делать и как ей следует отвечать заигравшейся в волшебный мир Ириске.
– Ты не веришь? – поняла младшая.
– Я… – Полика не хотела показаться грубой, но возраст и положение «старшей» не позволяли сделать вид, что она поверила: – Ириска, я тоже была маленькой и тоже представляла себя то феей, то волшебницей… Но только представляла.
– Тебе снятся правдивые сны, – тихо ответила младшая, глядя сестре в глаза. – Ты действительно победила того чёрного рыцаря – Истукана. Ты вышла на бой, когда испугались все остальные, и победила. Это была ты, Непревзойдённая, моя сестра.
«Истукан…» Полика потёрла лоб.
Тот сон был настолько явственным, что она никак не могла выбросить его из головы. Пыталась забыть, пыталась убедить себя, что это лишь сон, но бой был таким тяжёлым, а радость победы такой бурной, словно она и на самом деле едва спаслась от смерти.
Разум уверял, что схватка с чёрным рыцарем – плод воображения. Эмоции утверждали, что бой случился на самом деле.
– Исчезни, – попросила Полика, поскольку не знала, что сказать ещё. – Ты обещала, что растворишься, и тогда я тебе поверю.
– Договорились.
Но прежде чем Ириска взялась за Самоцветный Ключ…
Ритуал волшебного перемещения вступил в заключительную стадию.
Уравнения наивысшего порядка сплелись в новую, невиданную до сих пор магическую систему, теоретически предсказанную Ужиусом Пруфом сотни лет назад. Уравнения решались, переходили одно в другое, выдавая результат за результатом, значения составляли удивительные множества, сумма которых порождала необычный ритуал.
Пламя свечей поднялось высоко вверх, и огонь, казалось, лизал само небо. Но за пределами круга стало темнее, словно пронзительный свет свечей превратил утро в вечер. Символы на белом круге слились в одно большое ярко-розовое пятно, а сам круг стал напоминать раскалённую плиту. Самоцветный Ключ вырос в десять раз, но потерял плотность, став похожим на призрак самого себя. И продолжал испускать розовые капли, но теперь они не падали, а поднимались вверх, исчезая в белом небе.
– Это самое необычное зрелище из всех, что я видел, – прошептал Стрек.
Но, поскольку он был огромным, шёпот получился громогласным.
– А ты много видел в жизни? – не отрываясь от созерцания, спросила Зарифа.
– Достаточно.
– Какая разница, кто сколько видел? – вставил своё слово Бубнитель. – Мы наблюдаем уникальный ритуал. Никогда раньше в Прелести не происходило ничего подобного.
– Вы записываете видео? – поинтересовался Стрек.
Ответить аримана не успела.
Раздался треск веток, послышались шаги, шуршание, какие-то междометия, и из кустов на поляну выкатилась пушистая и недружелюбная толпа.
– Что здесь происходит?! – громко спросил её предводитель.
– Почему без разрешения?
– Дайте я кого-нибудь огрею оглоблей!
– Дедушка, только не сильно – тебе вредно волноваться, – пропищала Вуха.
Семейство Выдриусов явилось на берег Унылого пруда в усиленном составе. Помимо папы Выдриуса с охотничьим ружьём и дяди Обалдона с вилами, в разбирательстве с неизвестными ведьмами пожелал принять участие и дедушка Похмус, который прихватил оглоблю. Топор тащил Дыха, а остальные дети просили его «дать понести».
Явившись на поляну, Выдриусы лишь мельком взглянули на невероятное зрелище, способное лишить дара речи самых сильных волшебников Прелести, и сразу приступили к выяснению отношений. Как позже объяснил папа Выдриус: «Мы боялись, что ведьмы разбегутся. Ищи их потом…»
И не откладывая дело в долгий ящик, потребовал:
– Ну-ка прекратили заниматься тем, чем вы тут занимаетесь, и быстренько признайтесь, кто обидел моих детей?
Присутствующие, за исключением Бабули, в изумлении уставились на недовольного главу семейства. А дети радостно запрыгали и принялись указывать на господина Кихира:
– Это он!
– Который в шляпе!
– Он нас побить хотел!
– Сказал, что уши нам отрубит!
– И головы!
– Этот мелкий? – хмыкнул дядя Обалдон и потряс вилами.
– Ага, – хором подтвердили выдриусята.
– А что вы его сами не пристукнули?