ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Продолжение путешествия по Араксу. О городе Наксуа, о земле Сагенсы и о других местах
С того времени мы поднимались постоянно вверх вдоль Аракса, о котором сказано, что «моста не терпит Аракс», покинув Персию слева к югу, а Каспийские горы и Великую Кургию справа к западу, и направляясь по пути Африканского ветра к юго–западу. Мы проехали через становище Бату, который является главой войска, находящегося там возле Аракса, и покорил себе Кургов, Турок и Персов. У Тавриса в Персии есть другое лицо, главное по сбору податей, по имени Аргон. Мангу–хан отозвал их обоих, чтобы они уступили свои места его брату, который направлялся к тем странам. Та земля, которую я вам описал, не есть собственно Персия, но прежде ее называли Гирканией. Я был в доме самого Бату, и он дал нам выпить вина, а сам пил кумыс, которого я также выпил бы охотнее, если бы он дал мне. Однако вино было молодое и отменное. Но кумыс приносит более пользы голодному человеку.
Итак, мы поднимались вдоль Аракса с праздника святого Климента и до второго воскресенья Четыредесятницы, пока не добрались до истока реки. И по ту сторону горы, на которой начинается Аракс, есть хороший город, по имени Аарзерум, принадлежащий турецкому султану; там поблизости начинается Евфрат, в северном направлении, у подошвы гор Кургии; я хотел пойти к его источнику, но были такие глубокие снега, что никто не мог идти помимо проложенной тропинки. С другого бока Кавказских гор, к югу, начинается Тигр.
Когда мы удалились от Бату, мой проводник отправился в Таврис, чтобы поговорить с Аргоном, и взял с собою моего толмача. Бату же приказал проводить меня до одного города, по названию Наксуа, который прежде был столицей некоего великого царства и величайшим и красивейшим городом; но Татары обратили его почти в пустыню. Прежде в нем было восемьсот армянских церквей, а теперь только две маленьких, а остальные разрушили Саррацины. В одной из них я справил, как мог, с нашим причетником праздник Рождества. А на следующий день умер священник этой церкви; для похорон его прибыл епископ с 12 монахами из горцев. Ибо все епископы Армян, равно как по большей части и греческие, суть монахи. Этот епископ рассказал мне, что там близко была церковь, в которой замучили блаженного Варфоломея, а также блаженного Иуду Фаддея, но из–за снегов дорога туда была недоступна. Рассказал он мне также, что у них два пророка: первый – мученик Мефодий, принадлежавший к их народу; он пророчествовал обо всем, что случится с Измаелитами, и это пророчество исполнилось на Саррацинах. Другого пророка зовут Акатрон; он при смерти своей пророчествовал о народе Стрелков, имеющем прийти с севера, говоря, что они приобретут все земли Востока, и (Бог) пощадит царство Востока, чтобы предать им царство Запада, но братья наши, подобно католикам Франкам, им не поверят, и эти Стрелки займут земли с севера до юга, проникнут вплоть до Константинополя и займут Константинопольскую гавань. Один из них, которого будут именовать мужем мудрым, войдет в город и, увидя церкви и обряды Франков, попросит окрестить себя и даст Франкам совет, как убить владыку Татар, а их там привести в замешательство. Слыша это, Франки, которые будут в середине земли, то есть в Иерусалиме, набросятся на Татар, которые будут в их пределах, и с помощью нашего народа, то есть Армян, будут преследовать их, так что король Франков поставит королевский трон в Таврисе, что в Персии; и тогда все восточные и все неверующие народы обратятся в веру Христову, и на земле настанет такой полный мир, что живые скажут умершим: «Горе вам, несчастные, что вы не дожили до этих времен». Это пророчество я читал уже в Константинополе, куда его принесли Армяне, там пребывающие, но не обратил на него внимания. Но когда я поговорил с упомянутым епископом, то вспомнил о пророчестве и обратил на него больше внимания. По всей Армении они считают это пророчество столь же истинным, как Евангелие. Он также говорил нам: «Как души в преддверии рая ожидали пришествия Христова, чтобы получить освобождение, так мы ожидаем вашего пришествия, чтобы получить освобождение от того рабства, в котором пребывали так долго».
Вблизи упомянутого выше города находятся горы, на которых, как говорят, опочил ковчег Ноя; этих гор две, одна побольше другой; у подошвы их течет Аракс. Там находится один город, по имени Цеманум, что значит «восемь»; говорят, что он назван так от восьми лиц, вышедших из ковчега и построивших город на большей из гор. Многие пытались подняться на гору и не могли. И упомянутый епископ рассказал мне, что один монах очень интересовался этим восхождением, но ему явился ангел, принес ему дерево от ковчега и сказал, чтобы он больше не трудился. Это дерево хранилось, как они мне говорили, у них в церкви. На взгляд, эта гора не очень высока, так что люди могли бы хорошо подняться на нее. Но один старик привел мне достаточно убедительное основание, почему никто не должен подниматься на нее. Название горы «Массис», и это слово – на их языке женского рода. «На Массис, – сказал он, – никто не должен восходить, так как это – мать мира». В этом городе нашел меня брат Бернард, родом Каталонец, из ордена братьев проповедников, который остановился в Кургии с одним настоятелем Святого Гроба, владевшим там большими землями. Бернард научился несколько по–татарски и ехал с одним братом из Венгрии в Таврис к Аргону, желая добиться проезда к Сартаху. Когда они туда приплыли, то не могли получить доступа к Аргону, и венгерский брат вернулся через Тефилис с одним слугою. Брат же Бернард остался в Таврисе с одним братом–мирянином из немцев, языка коего он не понимал.