Полученные цифры, как отметил Е. В. Черненко, совершенно нереальны. В чем же причина? Сами расчеты, разумеется, не подлежат сомнению. Видимо, сведения Геродота не совсем точны.
Однако это не дает оснований сомневаться в существовании самого котла. Геродот описывает этот котел и связанные с ним события абсолютно реально. Бесспорно, в Эксампее стоял огромный бронзовый котел, рассказы о котором разнеслись далеко за пределами Скифии.
Многие исследователи, исходя из фразы Геродота: «Однако вот что мне наглядно показали», после которой идет рассказ о котле Арианта, полагают, что Геродот лично видел описываемый котел. Это обстоятельство является главным аргументом для вывода о том, что Геродот, собирая сведения о скифо-персидской войне, посетил Скифию, в частности Ольвию и ее окрестности. Свое путешествие он совершил, как полагают ученые, примерно в середине V в. до н. э.
Таковы вкратце сведения о котле Арианта. Закономерен вопрос о том, какова же судьба этого гигантского котла. Мог ли он сохраниться в целости до наших дней?
Серьезно этим вопросом никто не занимался. Вероятнее всего, что этот выдающийся памятник скифских мастеров погиб в водовороте бурных событий минувших столетий. Возможно, сведения о нем сохранились еще в каких-то источниках. Нельзя исключить и предположение, что знаменитый котел Арианта уцелел и лежит сейчас’ где-то в земле Эксампея. Может, удача ждет кого-то из энтузиастов?
В Эксампее, как считают специалисты, находилось общескифское святилище. Поэтому именно здесь и находился котел Арианта.
Интересно отметить, что Д. С. Раевский, развивая свою мысль о «скифском четырехугольнике» как о простейшей модели организованного мира, считает Эксампей геометрическим центром этого четырехугольника, т. е. центром мира; «Урочище Эксампей, таким образом, по данным Геродота, располагается в геометрическом центре этого четырехугольника. Вряд ли это обстоятельство случайно. Выше уже отмечалось, что четырехугольная Скифия есть отражение представления об организованной Вселенной. В упорядоченном же мире, согласно архаическим представлениям, максимумом сакральности обладает именно центр мира, через который проходит axis mundи где в начале мира совершился акт творения, приведший к созданию упорядоченного космоса…
Показательно, что Геродот толкует название Эксампей как Святые (Священные) Пути. Сакральные же свойства центра мира определяются прежде всего тем, что именно через пего пролегает кратчайший путь, «связывающий землю и человека с Небом и Творцом». Именно «центр мира» является обычно местом проведения праздника, воспроизводящего в ритуале события «начала мира». Поэтому есть все основания полагать, что скифский праздник проходил именно в урочище Эксампей, а сообщаемые Геродотом данные о местоположении этого урочища в значительной степени условны, так как подчинены не реальной географии, а концепции о четырехугольной конфигурации мира и о его центре» [86, с. 114].
Изложенные рассуждения Д. С. Раевского вполне убедительны и заслуживают пристального внимания. Но их совершенно несправедливо отверг Б. А. Рыбаков: «Древнее, идущее из энеолита представление о квадратном пахотном поле автор неправомерно применяет к чисто географическому, подлежащему измерению реальному понятию. Неправомерно и признание Эксампея центром «модели организованного мира» — ведь сторона скифского квадрата равнялась 20 дням пути, а до Эксампея было всего четыре дня» [95. с. 211–212, прим. 22].
Этот единственный аргумент Б. А. Рыбакова ошибочен и основав на недоразумении. Во-первых, Геродот говорит о четырех днях плавания, а не пешеходного пути. А эти расстояния далеко не одинаковы. День пути, как уже говорилось, равен примерно 36 км, а день плавания, как показали многочисленные расчеты по данным Геродота, — 55–58 км [4, с. 145–148]. Следовательно, четыре дня плавания — это более шести дней пешеходного пути. Во-вторых, по Геродоту, четыре дня плавания — до устья реки Эксампей, а не до самой местности с таким же названием, где стоял котел Ариапта. Эта местность находилась в верховьях реки, примерно в четырех днях пути от се устья. Следовательно, местность Эксампей находилась примерно в десяти днях пути от моря, т. е. в самом центре «скифского четырехугольника».
Вернемся, однако, к рассказу Геродота и продолжим знакомство с реками Скифии.
После Гипаниса Геродот переходит к описанию Борисфена — современного Днепра: «Четвертая река — Борисфен — величайшая из рек после Истра и самая полноводная, по нашему мнению, не только среди скифских рек, но и среди всех других, кроме египетского Пила; ведь с ним невозможно сравнить никакую другую реку. Из остальных Борисфен самый полноводный; он предоставляет прекраснейшие и изобильнейшие пастбища для домашнего скота. В нем водится много превосходнейших рыб. Вода на вкус очень приятная; рядом с мутными потоками он течет чистый. Урожай на его берегах бывает превосходнейший, а там, где землю не засеивают, растет чрезвычайно густая трава. У устья его сами собой отлагаются огромные запасы соли. Здесь водятся огромные бескостные рыбы, которых называют аптакаями; их доставляют для засаливания. Есть и многое другое, также достойное удивления.
Протекая с севера, он известен до местности Герр, до которой сорок дней плавания, по никто не может сказать, по землям каких людей он течет выше. Ясно, что он течет через пустыню в страну скифов-земледельцев: ведь эти скифы обитают по его берегам на расстоянии десяти дней плавания. Только у этой реки и у Нила я не могу указать источники и, полагаю, не может никто из эллинов. Там, где Борисфен течет недалеко от моря, с ним сливается Гипанис, впадая в одну и ту же заводь. Находящаяся между этими реками клинообразная полоса земли называется мысом Гипполая; на нем воздвигнут храм Деметры. Напротив храма у Гипаниса обитают борисфениты» (IV, 53).
Как мы видим, Днепру уделено гораздо больше внимания, чем остальным рекам. Здесь и характеристика самой реки, и сообщение о природных богатствах этого региона, и упоминание о границах обитания скифов-земледельцев, борисфенитов, и сведения о палеогеографии Днепровско-Бугского лимана, и указание о храме Деметры. Ценны и интересны данные, касающиеся многих важных вопросов древней истории и географии Северного Причерноморья. Рассмотрим некоторые из этих проблем.
Начнем со сведений о течении Борисфена. Геродот сообщает, что от его устья до местности Герр сорок дней плавания. Это расстояние слишком велико. Оно противоречит другому сообщению «отца истории», согласно которому все расстояние от моря до северной границы Скифии равно двадцати дням пути (IV, 101). Поэтому ученые подвергают сомнению правильность первой цифры.
В чем же причина такого несоответствия? Этот вопрос вызывает оживленные дискуссии на протяжении нескольких столетий, по до сих пор не решен окончательно. На этот счет высказаны самые различные точки зрения.
Еще в начало XVIII в. Т. Байер предложил вместо сорока дней (τεσσερακοντα) читать четырнадцать дней (τεσσάρων καί δέκα). Предложенная этим исследователем кшгьектура была принята многими филологами и издателями, по не стала общепринятой и встретила категорические возражения со стороны некоторых специалистов, которые полагали, что сорок дней плавания вверх по реке — не слишком много по сравнению с двадцатью днями сухопутного движения.
Ф. К. Брун, а вслед за ним Ф. А. Браун пытались найти другое объяснение. По их мнению, сорок дней плавания измерены не от устья Борисфена, а от его верховьев. Недавно Б. А. Рыбаков, основываясь на этом переводе текста, пытался определить, чему равен день плавания по реке.