Современные исследователи полагают, что название Понт Аксинский — это переосмысленное греками местное наименование, которое восходит к иранскому слову АКШАЙНА — темный, черный. Так ираноязычные скифы называли это море. И это название сохранилось до настоящего времени. А эллины вывели из него близкое по звучанию свое слово — АКСИН.
Важно подчеркнуть, что в произведениях античных авторов Черное море неоднократно называется Скифским Понтом. Это говорит о широкой известности скифов и их огромном влиянии на всем черноморском побережье.
Вернемся к описанию Геродотом Понта Эвксинского. «Отец истории» далее рассказывает о принципе своих измерений: «Измерены были они (стадии. — М. А.) следующим образом. Корабль проходит в течение долгого дня приблизительно 70 000 оргий, а в течение ночи 60 000 оргий. Плавание же до Фасиса от устья моря (ведь Понт здесь длиннее всего) занимает девять дней и восемь ночей. Это составляет 1 110 000 оргий, а из этих оргий получается 11 100 стадиев. Плавание из Синдики в Фемискиру на реке Фермодонте (в этом месте Понт шире всего) занимает три дня и две ночи. Это сос- тавляет 330 000 оргий, а стадиев — 3300. И этот Понт, и Боспор, и Геллеспонт были мной таким образом измерены и имеют, согласно сказанному, такую природу: к Понту примыкает и впадающее в него озеро немногим меньше его самого, которое называется Меотийским и Матерью Понта» (IV, 86).
Ознакомимся с этими данными ближе. Оргия — сотая; часть стадия. Если считать, что здесь использован аттический стадий в 177,6 м, получим, что наибольшая длина Понта, по Геродоту, равна 1971 км, а наибольшая 1 ширина — 586 км. В действительности эти расстояния; значительно меньше. Наибольшая длина по параллели составляет ИЗО км, а между указанными Геродотом пунктами (устье Понта — Фасис) — около 1000 км. 1 А ширина моря от Синдики (совр. Анапа) до р. Фермодонт (совр. р. Терма в Турции) составляет лишь около 400 км. Но это не самое широкое место Черного моря, Его наибольшая ширина по меридиану приходится на: участок Очаков — Эрегли и равна 610 км. Таким образом, приходится признать, что Геродот неверно представлял себе конфигурацию этого бассейна и неточно; определил его размеры, значительно увеличив их. Основная причина — в несовершенстве и приблизительности его принципа измерений с помощью дней и ночей и среднесуточной скорости корабля. Измерения таким способом не могут быть точными.
Затем Геродот вновь возвращается к событиям в устье Понта: «Дарий же, когда насмотрелся на Понт, поплыл назад к мосту, строителем которого был Мандрокл. Самосец. А поглядев на Боспор, он поставил на берегу две стелы из белого камня, вырезав на одной ассирийские, а на другой греческие письмена, где перечислил все племена, которые он вел; а вел он все племена, над которыми властвовал. Войска, без морского флота, насчитывалось 700 000 вместе с конницей, кораблей же было собрано шестьсот. Впоследствии византийцы, увезя эти стелы в город, использовали их для алтаря Артемиды Ортосии, за исключением одного камня. Последний, заполненный ассирийскими письменами, был оставлен возле храма Диониса в Византии. Участок же Боспора, который Дарий соединил мостом, по моим предположепиям, находится посредине между Византием и храмом при устье Боспора». (IV, 87).
Для строительства моста было выбрано самое узкое место пролива. Его ширина здесь равна 750 м. В этом районе сейчас возвышаются развалины средневековых крепостей Анадолу-Гиссары на азиатской стороне Босфора и Румели-Гиссары на европейском берегу. Этот участок был наиболее удобен как для строительства самого моста, так и для переправы. Закипела работа. И в короткий срок гениальный замысел великого строителя Мандрокла был претворен в жизнь. Понтонный мост — его детище — связал берега Азии и Европы. При этом следует принять во внимание, что течение из Понта здесь довольно сильное. Это требовало от Мандрокла больших знаний, смелой творческой мысли, точных расчетов. И зодчий прекрасно справился с такой сложной задачей. И был щедро вознагражден за свое величайшее творение.
Об этом Геродот сообщает следующее: «Дарий же после этого, придя в восторг от моста, одарил его строителя Мандрокла Самосца всем в десятикратном размере. Из этих наград Мандрокл посвятил начатки, написав картину, изображающую мост через Боспор на всем его протяжении и царя Дария, сидящего на возвышении, и войско его во время переправы. Нарисовав это, он посвятил картину в храм Геры, сделав следующую надпись: «Наведя мост через Боспор, изобилующий рыбой, Мандрокл посвятил Гере, как память о мосте, себе стяжав венец, самосцам же славу, выполнив по замыслу царя Дария». Таков был памятник в честь сооружения моста» (IV, 88).
Сюжет, о котором идет речь, скорее всего, действительно имел место. Изображенная художником сцепа вполне укладывается в общую ситуацию этого важного исторического момента: «муж самый лучший и самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» ведет свое доблестное войско покорять скифов. Конечно, в такой знаменательный час честолюбивый завоеватель должен важно восседать на большом возвышении и с гордостью наблюдать за переправой своего огромного войска из Азии в Европу. Это подтверждают и сведения Дионисия Византийского, автора интереснейшего географического сочинения «Плавание по Боспору». При описании места переправы он отмечает: «Среди исторических памятников это место сохраняет кресло, вырубленное в скале, ибо на нем, говорят, сидел Дарий как зритель и моста и перехода войска» (§ 57). Как мы видим, для царя даже было вырублено специальное кресло, наподобие тропа. Где оно находилось, неизвестно. Время стерло в памяти местных жителей сведения об этом месте.
Покорение Фракии
После переправы через Боспор Фракийский Дарий двинулся со своим многочисленным войском через Фракию к устью Истра. Пройдя часть пути, он остановился лагерем на три дня у источников р. Теар (соврем, р. Семердере).
Это место было известно своими источниками, которые считались целебными. Поэтому Геродот специально посвящает им несколько строк: «Жители окрестных мест говорят, что Теар лучше всех рек приносит исцеление от любых болезней и, в частности, лечит струпья у людей и лошадей. Источников у него тридцать восемь, текут они из одной и той же скалы, и одни из них холодные, другие горячие. Дорога же к ним равная из Герея, города около Перинфа, и из Аполлонии, города у Понта Эвксинского, и та и другая — два дня пути., Впадает этот Теар в реку Контадесд, Контадесд — в Аргиаи, Аргиан — в Гебр, а тот — в море у города Эп»: (IV, 90).
Древнегреческий город Аполлония, к которому дает привязку Геродот, существовал на берегу залива Бургас на месте современного болгарского города Созопол. Отсюда, надо полагать, был проложен удобный путь к источникам Теара. Река Контадесд, в которую впадает Теар, точной идентификации не поддается. Река Аргиан сохранила свое название до сих пор, правда, в несколько искаженном виде — Эргене. А Гебр — это современная р. Марица. Город Эн, основанный, как сообщает Геродот, (VII, 59) эолийцами, также сохранил свое название до наших дней. Это — современный город Энез.
Ознакомившись с достопримечательностями Теара, Дарий, как сообщает Геродот, пришел в восторг и приказал поставить здесь стелу с надписью: «Истоки реки Теара доставляют воду, самую лучшую и самую прекрасную из всех рек. И к ним, ведя войско на скифов, прибыл муж самый лучший и самый прекрасный из всех людей — Дарий, сын Гистаспа, царь персов и всего материка» (IV, 91).
Эту плиту с надписью постигла интересная судьба. Она была найдена в кладке стены византийской крепости Теке Чифик возле современного селения Буннар-Хиссар, куда попала в результате вторичного использования. Найденная через столько столетий бурных круговоротов истории, эта плита затерялась во время русско-турецкой войны 1829 г.
Чем же руководствовался Дарий, воздвигнув этот своеобразный памятник? Простым восторгом или какими-либо политическими соображениями? Известный болгарский исследователь И. Венедиков полагает, что указанная надпись была установлена именно у источников Теара по той причине, что это место было центром фракийских племен и его захват означал победу над ними. Это мнение представляется весьма интересным.