Очевидно также, что киммерийцы бежали от скифов в Азию и заселили полуостров, на котором теперь находится эллинский город Синопа. Ясно и то, что скифы, преследуя их, вторглись в Мидийскую землю, сбившись с пути.
Ведь киммерийцы все время бежали вдоль моря, а скифы преследовали их, имея по правую руку Кавказ, до тех пор, пока не вторглись в Мидийскую землю, повернув по дороге во внутренние области страны. Вот так излагается это общее для варваров и эллинов предание» (IV, 12).
Излагая исторические предания о происхождении скифов, Геродот переходит к рассказу об удивительной, легендарной личности. Это — древнегреческий поэт и путешественник Аристой, который побывал даже в земле исседонов, живших далеко за Скифией, и после этого написал свою известную поэму «Аримаспейя», которая, к сожалению, до нас не дошла.
Да и о самом Аристее мы знаем в основном благодаря Геродоту.
Что же пишет о нем «отец истории»? Обратимся к источнику: «Аристей, сын Каистробия, муж родом из Проконнеса, сказал в своих стихах, что, одержимый Фебом, он дошел до исседонов, а что выше исседонов живут одноглазые мужи — аримаспы. Над ними живут стерегущие золото грифы, а выше этих — гипербореи, достигающие моря.
Кроме гипербореев, все эти племена, начиная с аримаспов, всегда нападали на соседей. И как аримаспами вытесняются из страны исседоны, так исседонами — скифы. Киммерийцы же, обитавшие у южного моря, под натиском скифов покинули страну. Таким образом и Аристей не соглашается со скифами в отношении этой страны…» (IV, 13).
Некоторые исследователи ставили под сомнение реальность существования Аристея, во большинство ученых вполне обоснованно считают, что он действительно существовал и совершил путешествие к исседонам.
Когда же этот странствующий поэт побывал в тех далеких землях? Судя по данным Геродота, это было не позднее начала VII в. до н. э. Во время своего путешествия Аристей собрал, надо полагать, немало интересных сведений о жизни кочевников, их истории, обычаях, нравах и т. д. Часть этих ценных наблюдений очевидца использовал Геродот.
Относительно истории Скифии Аристей передает версию, по которой скифы не были коренными жителями северопричерноморских степей, а пришли сюда, вытесненные исседонами, и в свою очередь изгнали с этой земли киммерийцев.
Так рассказывают легенды. Как же решают этот вопрос исследователи? Мнения специалистов на этот счет также разделились. Вопрос о происхождении скифов — одна из узловых проблем современной скифологии. На протяжении многих десятилетий эта тема была и остается в центре внимания крупнейших специалистов.
Множество различных мнений ученых сводится в основном к двум гипотезам. Согласно первой, скифская культура сформировалась на местной, северопричерноморской основе. По второй гипотезе, скифы пришли в Северное Причерноморье из глубин Азии. Обе точки зрения имеют и сильные, и слабые стороны. Но прежде чем попытаться давать нм какую-либо оценку, ознакомимся с некоторыми наиболее распространенными заключениями видных специалистов по этой проблеме.
Например, М. И. Артамонов рисует такую картину: «Можно признать, что исторические скифы ведут свое происхождение от народа срубной культуры, в последней трети II тыс. до н. э. вытеснившего из Северного Причерноморья большую часть отождествляемого с киммерийцами народа с катакомбной культурой. Эта западная часть киммерийцев ушла за Дунай и Карпаты и через Балканский полуостров вместе с фракийцами вторглась в Малую Азию. Оставшаяся в Азово-Каспийском междуморье восточная часть киммерийцев в течение нескольких столетий сосуществовала в соседстве с иранской срубной культурой и за это время, как и последняя, утратила многие из своих признаков, а затем, в VIII в. до н. э., переселилась, как и ее западные соплеменники, в Малую Азию, по уже не по западному, а по восточному берегу Черного моря» [7, с. 23].
Во многом аналогичную схему дает Б. Н. Граков: «Эта культура у археологов слывет по первому из могильных сооружений то под именем срубной, то под именем срубпо-хвалынской, от города Хвалынска на Волге, по месту обнаружения ее позднейшей ступени развития. Скотоводы и земледельцы, эти племена энергично выходили за пределы своей родины и во втором «Хвалынском периоде», за два-три последние века II тысячелетия до н. э. проникали даже за нижнее течение Днепра и Буга. На своем пути они встретили «катакомбную» культуру. Она названа так потому, что для нее обычно было класть погребенных в специальные подземные камеры, т. е. пещерки, часто называемые у археологов катакомбами. Если киммерийцы уже сложились во II тысячелетии, то их первоначальная культура — катакомбная. У племен катакомбной культуры в конце их существования немало подражаний срубной в керамике и в некоторых украшениях. Однако племена срубной культуры (явные предки скифов)… затем начисто вытеснили катакомбную.
Скифы стали сюда проникать, как мы видели, очень рано, еще во II тыс. до н. э. Упрочились они здесь с IX в. до н. э. Однако из общей массы вещей начала I тыс. до н. э. нельзя выделить предметы, которые бы позволили разделить две обособленные культуры. Следовательно, первые скифские насельники по материальной культуре мало отличались или совсем не отличались от туземцев. Совершенно иначе выглядит культура степей с конца VII в. С этого времени вся степь занята однородной, лишь немного отличающейся в отдельных местностях, культурой, которая по праву времени и места не может быть названа иначе чем скифской (рис. 2). Ее появление отчетливо связано с окончательным утверждением кочевых скифов в Причерноморье после 616 г. Но и в ней при всем преобладании новых черт в ряде орудий, особенно в формах посуды, сквозят пережиточные элементы культуры XII–XIII вв. до н. э., т. е. доскифского быта.
Передвижение кочевых скифов из-за Аракса — Волги в конце VII в. прошло почти незаметно археологически именно из-за единообразия культуры и киммерийцев, и земледельческих, и кочевых скифов. Только начиная с конца VII в. во всех черноморских и прикаспийских степях стали выделяться погребения всадников-воинов.
Прочно обосновавшись с конца VII в. до н. э. в северопричерноморских степях, кочевые скифы постепенно образовали здесь мощное государство и служили проводниками товаров из греческих городов побережья в глубину страны. Влияние их материальной культуры сказывается и на западе во Фракии, и на нижнем течении Дуная, и на севере до Молдавии и Западной Украины, где жили племена агафирсов и часть невров. С вторжением сарматов в III в. кончается скифская эпоха» [22, с. 25–26].
Рис. 2. Изображение скифов на Воронежском серебримом сосуде
Существенным образом от изложенных взглядов отличаются выводы А. И. Тереножкина. Он выделил между срубной культурой и скифской еще одну — культуру тина Черногоровско-Новочеркасского клада, которая представлена двумя последовательными историческими этапами: черногоровским — 900–750 гг. до н. э. и новочеркасским — 750–650 гг. до н. э. Эту культуру ученый отождествил с историческими киммерийцами.
Анализируя имеющиеся памятники, А. И. Тереножкин пришел к выводу, что культура типа Черногоровско-Новочеркасского клада, т. е. киммерийская, не трансформируется в древнейшую скифскую культуру, а чисто механически была вытеснена ею. А сама скифская культура сформировалась, по его мнению, задолго до VII в. до н. э. в Центральной Азии [107].
Каждая из этих основных точек зрения имеет своих сторонников и противников, которые в том или несколько ином виде высказывают свои убеждения.
В последнее время проблема происхождения скифов стала решаться сложнее. В результате открытия в Туве царского кургана Аржан, относящегося к раннескифскому времени, М. П. Грязнов выдвинул идею о независимом и самостоятельном развитии на местной основе не только скифской культуры, но и других родственных ей культур Евразии. Этот вариант гипотезы получил название полицентрической теории происхождения скифов.
В. 10. Мурзин, анализируя существующие теории происхождения скифов, пытается найти в них общее рациональное зерно. Он отмечает, что в столь несхожих на первый взгляд позициях Б. Н. Гракова и А. И. Тереножкина имеется определенное единство: первый из этих ученых допускал участие определенного пришлого компонента («скифов-царских») в окончательном формировании скифских племен, а второй — никогда не отрицал присутствия в скифском этносе некоторой части местного доскифского населения.