Старик несколько секунд ошеломленно смотрел на молодую волшебницу, потом пожал плечами и махнул рукой.
- Будь по-твоему. Я спорить не стану.
До Юки начало доходить понимание, почему старик ей так не нравится. Он сдался. Опустил руки. И это, в его случае, было бы вполне нормальным, если бы он не призывал последовать своему примеру других. А ведь сейчас он был занят именно этим. Старался убедить ее, Юки, что сопротивляться нет смысла. Что надо принять свою судьбу и смиренно склонить голову. Чародейка никогда не любила вестников предопределенности и пророков неизбежности. Она с самых юных лет считала, что, как бы не обернулась против тебя жизнь, все можно изменить в лучшую сторону. И сейчас собиралась поступить так же. Правда, пока что она не представляла, как же выберется из сложившейся ситуации, без помощи магии.
Чародейка поднялась со своего места и принялась расхаживать по камере. Она подергала каждый прут в решетке, простучала стены, полюбовалась на крошечное окошко у потолка, и дошла до того, что заглянула в отхожее место. Прутья в решетке не поддавались, расшатать их было невозможно. До смотровой амбразуры, через которую лился лунный свет, было не достать, к тому же она казалась слишком узкой, чтобы через нее смог пролезть человек, пусть и самой хилой комплекции. Отхожее место... даже если бы был шанс через него сбежать, Юки ни за что в жизни не воспользовалась бы подобной возможностью. Проделав все эти манипуляции, чародейка, вдруг, почувствовала себя настолько беспомощной, насколько никогда еще не бывала в жизни. Раньше, она без труда могла разнести здесь все магией. Но что ей делать теперь, когда чарами она может разнести только собственную голову?
От нечего делать, Юки вернулась к нарам и улеглась на них. Лежать на голом, не струганном дереве было жестко. Девушка вспомнила, какой чудесный, мягкий матрас у нее дома, и чуть не завыла от досады. Треклятый город! Лучше бы его никогда не существовало! Она повернула голову, и встретилась глазами со стариком, который упорно продолжал сидеть, свесив ноги, и наблюдал за ней.
- И давно ты тут сидишь, бывший чародей?
- А какой нынче месяц?
- Конец допреля.
- Весна... выходит - восемь месяцев. Да уж...
- Как так вышло, что тебя схватили? И за что?
Старик смерил ее странным взглядом и склонил голову на другой бок.
- О-о-о, это забавная история. Меня огрели по голове бутылкой. С тех пор меня мучают провалы в памяти. Но тот вечер я помню прекрасно... почти.
- Так что же с тобой случилось, расскажешь ты наконец?
Маг поскреб пальцем нос, почесал в затылке, хлопнул по коленям, и, наконец, кивнул. Было заметно, что ему хочется выговориться.
- В тот день, так уж вышло, я должен был заночевать в Ветроиде. Все из-за дурацкого расписания магорельса, - старик заболтал ногами в воздухе, как ребенок. - Мне нужно было попасть в Дошингтон, на Совет Чародеев. Кажется, это было связано с каким-то важным открытием... эээ... что-то про удаление каменного налета на зубах? Нет-нет. Выведение камней из почек... обработка камней магией? Не то... что же? Развитие каменной клинописи? М-м-м. Тема явно была философской... Не помню! Да и ладно. Все сложилось так, что я прибыл в Ветроид слишком рано. Магорельс в Дошингтон ходит раз в двое суток, и меня угораздило оказаться в этом городе за день, до отправления следующего рейса. Я решил, что грешно было бы не воспользоваться случаем, и не отоспаться, как следует, наверстать, так сказать, упущенное! Но, кто же откажется от кружечки эля перед сном? - спросил старик, активно подмигивая чародейке, однако, никакой реакции не дождался - девушке сейчас было не до шуток. Тогда он продолжил:
- Эм, ну, кто-то, может, и откажется, вкусы у всех разные. Вот только там, где я снял комнату, эль не подавали. А погода стояла отвратная. Дождь, ветер. Без эля ну никак нельзя было, понимаешь? - брови бывшего мага жалобно искривились, он уставился на Юки, в ожидании хоть какой-нибудь поддержки, но, в очередной раз, тщетно.
Печально вздохнув, старик слез со своего места и начал расхаживать по камере, заложив руки за спину. Голова его подергивалась в такт шагам. Теперь он больше походил не на филина, а на старого, общипанного голубя.
- Я нашел какой-то местный трактир, и там мне, наконец-то, налили эля. Я выпил всего одну кружку, и, честно сказать, слегка охмелел. Никогда со мной такого не было! Чтобы от одной кружки... пилась она, правда, долго. Удивительно! Я, ведь, просидел за ней целый вечер! - он застыл на месте, подняв указательный палец к потолку. - А раньше я над этим и не задумывался... очень странная кружка эля, - старик опустил палец, и принялся чесать подбородок. Так продолжалось не меньше минуты.
- Пил ты эль, дальше-то что? - не выдержала Юки.
Бывший чародей вздрогнул и уставился на нее бессмысленным взглядом. Глаза его, понемногу, начали проясняться, и он встряхнул головой.
- Ах да, точно. Значится, захмелел я. И, видимо, все обернулось так, что я ввязался в спор с группой других посетителей. Что-то мы с ними не поделили... или не пришли к общему мнению? Не помню. Я тогда разозлился, и поспешил покинуть трактир. Кажется, даже хотел применить магию, но, благо, одумался. И вот, иду я себе по улице, думаю о хорошем, и тут мне в затылок прилетает бутылка! Представляешь? Сильно, наверное, те ребята обиделись. Догнали, и бутылкой. Разве можно так? - старик замолк, ожидая ответа чародейки. Юки молчала. Тогда он уселся обратно на нары и положил руки на колени. - А потом я очутился здесь.
Юки, ожидавшая продолжения, еще какое-то время внимательно смотрела на своего собеседника, но тот не проронил больше ни слова.
- И все?
- Ага.
- То есть, ты напился, повздорил с местными, и тебе дали бутылкой по голове?
- Ну, вообще-то, я не говорил, что я напился...
- И тебя запихнули в тюрьму? За пьяную драку, что ли? На восемь месяцев? Ничего не понимаю.
- Я, честно говоря, тоже.
- Чепуха какая-то.
- Вот и я о том же. А потом здесь начались все эти странности с магией. Я тогда еще чувствовал. Настоящая буря! Видать, из-за нее я и остался без своей волшбы.
Бывший чародей потянулся и зевнул.
- Спать что-то охота, - сообщил он, и уставился на амбразуру. - Ах, да. Ночь же на дворе. Ночь... - старик замер с открытым ртом.
- Слушай, - сказал он вдруг. - Ко мне ведь приходил этот лощеный тип, который у них здесь за главного! На следующую ночь, после того, как меня упекли в эту камеру!
- Какой еще тип? Глава Совета, что ли?
Старик выпучил глаза и ткнул в Юки пальцем.
- Точно! Он самый. Южный Цезарь. Юный Слесарь. Нет-нет. Но точно кто-то Юный...
- Юний Чезарь.
- Да! Пришел ко мне сюда, улыбался, даже благодарил меня за что-то! Я его, правда, тогда не слушал особо, голова у меня болела, после удара бутылкой-то...
- Тебя благодарил глава Совета? Заключенного?
- Ну да. Не помню за что, я не слушал. Переживал шибко. На мне, ведь, такая ответственность была!
У Юки голова шла кругом. Слишком много всего обрушилось на нее за последние двое суток. Решительным усилием воли она отодвинула на задний план все лишние мысли, глубоко вздохнула, стараясь не обращать внимания на царящий в камере неприятный запах, и попыталась разложить все по полочкам.
- Нет, так не пойдет. Давай по порядку, - обратилась она к своему сокамернику. - Какая такая ответственность? Из-за чего ты переживал? Из-за того, что не попал на Совет Чародеев, со своим докладом?
Старик засмеялся.
- С докладом? Ха! Плевать бы мне было на доклады! Я не просто ехал в Дошингтон на Совет! Я что-то туда вез! Что-то важное! И оно пропало у меня, понимаешь?